Там, куда тебя не звали (СИ)

С поворотом крана света над раковиной становится значительно больше, и теперь я прекрасно вижу всю ту грязь, которую нужно оттереть. Подхватываю ближайший верхний котёл и прохожусь по нему придирчивым взглядом. Эх, сюда б Амвеевскую химозину для чистки духовок, я б тут всё быстро отдраила до зеркального блеска. Правда, почти тут же я замечаю стоящий чуть поодаль бутылёк с какой-то густой жидкостью. К моему немалому удивлению, на бирке оказывается написан состав и инструкция по применению. «1 колпачок на котёл стандартного размера». Шумно втягиваю носом воздух. И как я должна понять, какого размера котёл? Мало того, что он весь грязный, как бог весть что, так и это тебе всё-таки не кастрюля, чтоб на дне литраж указывался. Ладно, если мыслить логически, то, наверное, это всё-таки котёл маленький. Ну, в сравнении с тем, в чём в книжках ведьмы людей варят. Меньше не больше, если что — добавлю. Аккуратно наливаю содержимое пузырька в колпачок и решительным движением переворачиваю его в залитый тонким слоем воды котёл. На удивление, грязь начинает отставать практически на глазах, поэтому, схватив жёсткую щётку, я тут же с остервенением принимаюсь драить посудину.

Обычно когда я занимаюсь уборкой, у меня есть две крайности: «и так пойдет» и «лучше нового». По всей видимости, сегодня звезды сошлись именно в ту фигуру, под которой я довожу свою квартиру до зеркального блеска. Время, кажется, тянется незаметно, и забывшись, я начинаю мурлыкать себе под нос. Правда, «под нос» получаются, наверное, первые куплета два, а дальше обнаруживается, что у этого не такого уж и тёмного кабинета шикарная акустика. Ну, а без пяти минут оперная певица и резонирующее помещение — сам бог велел петь. И я пою. Оперные арии сменяются симфоник-металлом, народными песнями и в общем всем, что первое приходит на ум. При виде отражения в очередном котле в душе вспыхивает маленькая детская мечта. Закрыв глаза, отодвигаю домытую посудину и, не закрывая воду, скидываю перчатки.

— Think of me, think of me fondly,

When we’ve said goodbye.

Remember me once in a while —

Please promise me you’ll try…[1]

//Думай обо мне, думай обо мне с нежностью,

Когда мы расстанемся.

Вспоминай меня время от времени,

Пожалуйста, обещай, что будешь пытаться.//

И вот в своих мечтах я уже Кристина Даэ, стоящая на сцене Гранд Опера. Удивительно, но в этом подземелье легко дышится. Голос льётся без каких-либо усилий, и я мурлычу оркестровый проигрыш, получая удовольствие от всего происходящего. Эх, жаль, меня мой педагог не слышит. Выбор произведения она, конечно бы, не оценила, но голос… Я давно так хорошо не пела. И смыкание связок полное, ни единого сипа.

— The fruits of summer fade,

They have their seasons, so do we

But please promise me, that sometimes

You will think of me!

//Отцветают цветы,

Заканчивается сезон летнего урожая,

Всему свое время, как и нам,

Но прошу, обещай мне, что иногда

Ты будешь думать обо мне! //

Не переставая улыбаться, открываю глаза и тут же вздрагиваю всем телом. В начале класса с выражением крайней неприязни стоит Снейп. Мужчина поднимает руки и делает три громких издевательских хлопка, отчего я тут же вспыхиваю до кончиков ушей. В следующее мгновение ловлю себя на мысли, что за этим жестом должна последовать какая-нибудь издевательская фразочка, а лучшая защита, как известно, нападение.

— Мистер Северус, ваша жажда поссориться со всем миром выше моего понимания.

— Смотрю, чистка котлов приносит вам удовольствие, мисс Рунцис?

— Ничего против них не имею. — Непринужденно пожимаю плечами и разворачиваюсь обратно к раковине. Снова становится неуютно. За спиной раздаются тихие шаги, и я буквально каждой клеточкой своего тела ощущаю, как мужчина останавливается за моим правым плечом, по всей видимости, решив проверить мою работу. Становится как-то холоднее. Неосознанно задерживаю дыхание и замираю, ожидая ещё какую-нибудь гадость в свой адрес. Главное не поддаваться на провокации. Как там мама всё детство твердила? «Будь умнее, не ввязывайся в конфликт».

Краем глаза отслеживаю, как один из перевёрнутых на полотенце котлов взмывает в воздух и делает несколько кувырков.

Ну всё, щас раскритикует, и буду я тут вместе с котлами ночевать.

Но проходит минута, котёл уплывает куда-то мне за спину, а никаких едких высказываний о проделанной работе так и не озвучивается. Раздаётся какой-то легкий звук удара стеклом о стекло, и я с трудом сдерживаю порыв любопытства, чтобы не обернуться. Сначала оставшийся котёл.

Магия, настоящая…

Расправившись с работой, всё-таки оборачиваюсь и замираю. Если в моем представлении варить зелье было чем-то сродни «с истерически-злобным смехом швырять в котёл сушёных лягушек и мухоморы, при этом размахивая длинной ложкой», то происходящее в действительности больше похоже на работу химика в лаборатории.

Медленным шагом, стараясь не натыкаться на углы, обхожу стол, за которым работает профессор. Мужчина полностью сосредоточен на измельчении какого-то засушенного ингредиента, и мне кажется, что о моём существовании он уже забыл.