Там лилии цветут…

– Хорошо, – промямлила Алина. – Только я же не знаю…

Она уже догадалась, когда и где потеряла телефон. Этой бессонной ночью она перебирала места, где могла бы посеять трубку. И получалось, что, когда она упала на берегу, достав из темного пруда прекрасную лилию с мертвой головой, тогда и мобильник посеяла.

Улица встретила полным безветрием, влажностью, духотой. Природа выдохлась, ни ветерка, ни облачка на небе.

Люди в спецовках убирали ветки, собирали в черные большие мешки листья. Весь город был обесточен, провода на земле безопасны.

Машины ремонтников стояли через каждые двести метров. В домах, на вторых-третьих этажах кое-где окна щерились осколками стекол. Из одного окна торчал огромный сук. Похоже, в этой квартире ураган не только увидели, но и прочувствовали.

Алина пошла мимо банка, где стальные вертушки вынули из дверных проемов, уложили на землю. В банк можно войти беспрепятственно. У одной из вертушек согнута ось, вторая – целая и даже не помята. Она вспомнила, как страшно они гудели во время урагана, перевела взгляд на нишу, где пряталась от стихии. Белая собака сидела почти на прежнем месте – морда на лапах, брови – скорбным домиком.

Фу ты! Опять ей нечего дать! Алина вспомнила теплый собачий бок и то, как страх, что у нее, как вторая кожа, от этого тепла исчез, улетел вслед за ураганом.

Продолжая идти, она размышляла, что мама была бы против, да и Олег, даже речи не может быть, чтоб она завела животное. И резко остановилась.

«Какая мама?! Какой Олег?! Она, Алина, хочет взять эту прекрасную собаку себе. Хочет дружить с ней, гулять, кормить ее. Причем тут мама и, тем более, Олег с его женой и двумя дочерьми»?

Алина повернулась и зашагала торопливо, боясь, что собака ушла. И радостно выдохнула, когда увидела, что та на месте.

Она остановилась перед собакой и спросила,

–Ты пойдешь ко мне жить?

Собака встала, вытянула передние лапы и прижала к ним морду. Потом пошла к Алине и холодный нос прикоснулся к ее руке, теплая морда просунулась под ладонь, осталось только погладить. Что Алина и сделала.

Они пошли рядом и Алина думала, что нужно глянуть в интернете, как дальше действовать. Все же отличная штука – Интернет!

По дороге Алина зашла в зоомагазин. Поводок и ошейник нужны самые дешевые – до зарплаты еще далеко.

Дома сегодня куча хлопот. Надо придумать собаке подстилку – место. Было бы неплохо вымыть собаченцию – но пока не стоит устраивать животному стресс.

Она углубилась в собачьи форумы. Ошейник и поводок ее собака перенесла нормально. Нужно проглистогонить и блох вывести, завтра не забыть в аптеке купить.

Ах, да, нужно же ее как-то назвать. Форумы советовали, чтобы в кличке была буква «Р». Тогда собаки будут признавать в хозяине вожака, иногда рыкающего грозно. И вот как же назвать белую собаку, чтобы там была рычащая буква? Белым собакам идут имена Альба, Бланка. Но нужно же непременно с «Р». Чтобы белое и с Р – Алебастр. Но ведь не назовешь же такую хорошую собаку Алебастрой.

О, Астра! Они же и белые бывают.

– Астра! – позвала Алина. И собака подняла голову от миски и глянула на нее.

И тут позвонили в дверь.

Астра насторожила уши и зарычала, вытянув морду в сторону коридора. Ух ты! У Алины теперь есть защитник!

Она посмотрела в зеркало, поправила волосы. Почему же она раньше не завела себе такого защитника? Ох уж эти детские запреты!

На пороге стоял высокий человек с раскрытым удостоверением в руках. Она прочитала, ага – Глебов Александр Ильич.

Видимо на лице у нее крупными буквами читалось ее отношение к полицейским, потому что Глебов стал переминаться с ноги на ногу и чуть нахмурился.

– Да, здравствуйте, заходите. – спохватилась Алина.

И тут Астра залаяла.

– О, у вас собака, – сказал майор Глебов с видимым одобрением.

– С сегодняшнего дня. А у вас есть собака?

– Нет, увы, некому с ней гулять.

Он прошел в комнату, посмотрел на Астру, а та на него. Это взаимное разглядывание привело, судя по всему, ко взаимной симпатии. Потому что, когда Глебов сел в кресло, Астра спокойно улеглась рядом.

«Ненадежный защитничек-то»! – хмыкнула про себя Алина.

– Телефон вы не принесли, – начала она.

– Да, он в перечне предметов, которые нашли на месте преступления. Вы в парке часто бываете.

– Почти каждое утро. Бегаю иногда.

– И позавчера были?

– Да.

– А к пруду подходите, когда бегаете?

– Иногда.

Алина не смотрела на полицейского. Все, что она пыталась забыть минувшей ночью, обрушилось враз, придавило жутью. Перед глазами появилась мертвая голова, серая рыхлая кожа, зубы и десны, открывшиеся под разъеденными губами, родимое пятно, размером с монету, рваный полиэтиленовый мешок с дырой, толстый стебель, вьющийся змеей. Краска отлила от лица.

И голос майора изменился, стал строже. Заметил?

– А позавчера вы к пруду подходили?

– Наверное да, не помню. – Она говорила, понимая, насколько неубедительна. Как можно не помнить, что было вчера, это же не прошлая неделя, месяц, год?

– Не помните? – уточнил майор Глебов. В голосе майора сталь, Алина боялась поднять глаза.

– Да, подходила. – выдавила она наконец.