Там моя мама живёт

Я за него всегда душой болею,
Пусть говорят, что беден мой язык,
Пусть не звучит с трибуны ассамблеи,
Но, мне родной, он для меня велик.

* * *

Кого-то исцеляет от болезней
Другой язык, но мне на нем не петь,
И если завтра мой язык исчезнет,
То я готов сегодня умереть.

На этот счёт приведу одно наблюдение из жизни. Стою в аэропорту имени А. С. Пушкина, заряжаю телефон. Подходит к терминалу семейная пара: русская девушка и её муж, молодой китаец в очках. Она очень быстро и осмысленно объясняет что-то на его родном языке, показывая на экран смартфона. Может быть, великой русской нации пора принять тот факт, что бороться за людей нужно любовью и пониманием?

Повторю одну очень понравившуюся мне мысль известного человека: русская национальная идея — страна для счастья. Пора нам уже это запомнить и начать звать в Россию людей из всех стран мира. Великая немецкая нация уже осознала тот простой факт, что люди — это новая нефть. Совсем недавно в Германии предложили сделать английский вторым официальным языком. Мы не можем отстать и ничего не делать в этом направлении. Посмотрите на Японию с её моноязычным населением — если мы ничего не предпримем, нас ждёт такое же старение населения, ситуация «один работающий на одного неработающего», с дальнейшим усугублением.

Возвращаясь к своему повествованию, хочется рассказать о том, как мы получали гражданство и паспорта в 2001–2002 годах в Российской Федерации. Мы не возвращались как соотечественники, у нас был статус вынужденных переселенцев, хотя, конечно же, он нам ничего не дал. Очередь на жильё в качестве многодетной семьи выглядела более реальной, хотя и она нам тоже ничего не дала. Последний мой эмоциональный всплеск от унижения случился тогда, когда мама принесла коробку гуманитарной помощи. Я просил, я умолял её вернуть этим органам подачку обратно — так мне было обидно за огромную Россию, за её крайнюю несправедливость по отношению к матери с тремя детьми.

Паспорта в итоге мы получили, не произнося никакой клятвы верности флагу и гимну страны. Просто расписавшись в красной книжице с фотографией и множеством пустых страниц для прописки. Объясните мне, пожалуйста, зачем государству институт регистрации граждан, который не работает? Множество людей трудятся вахтовым методом десятилетиями, живут совсем не там, где прописаны. Подавляющее большинство россиян не имеет загранпаспорта, они не выезжали не то что за пределы страны, за границу своего региона, и, скорее всего, до конца своей жизни никуда не поедут.

В 2005 году, после долгого и упорного съёма жилья в аренду, мы решили строиться. Был найден и куплен участок с останками сгоревшего дома, взяты кредитные средства, закуплены стройматериалы и нанят прораб, понимающий, как ставится сруб. Часть лета мы прожили в вагончике, на участке, где постепенно вырастало новое строение, затем мы проводили время уже под крышей, с конопатками в руках. Поначалу не было перегородок, туалет находился на улице, помещение отапливалось плохо, потому что у печи имелась только прямая труба на улицу и большая часть тепла выходила попусту. Путем долгого исправления ситуации методом проб и ошибок появились все удобства, стало гораздо теплее и уютнее. В 2007 году нас сняли со всех очередей на жильё, аргументация была простая и ясная: вы все прописаны и проживаете в доме, который является вашей собственностью.

Никогда ничего не просил у государства, не собираюсь делать этого и впредь — пусть лучше у меня рука отсохнет и отвалится, чем я протяну её за кислым исполкомовским рублём. Если бы мы когда-нибудь надеялись на то, что нам достанется что-то от него, от государства, мы бы никогда ничего не заработали сами. И в данный момент, читая на сайте Государственной Думы закон о защите русского языка от чрезмерных иностранных заимствований, я не прошу у законодателей ничего и ни к кому из них не обращаюсь. Мне хочется быть услышанным и понятым людьми, говорящими и думающими по-русски. Приведу только финальные строчки стихотворения «Предгневье» поэта Игоря Северянина:

Родиться русским — слишком мало:

Им надо быть, им надо стать!