Читаем Там, на неведомых дорожках (СИ) полностью

Одно место нам понравилось особо - его нашла Луна, а потом и меня туда привела. Это место находилось в горах, и мы сидели, свесив ноги и борясь с суеверным ужасом, на краю огромного утеса. За утесом мир заканчивался... Или начинался, это уж как посмотреть...




Вокруг нас простиралось величественное, невероятно красивое Мироздание, с мириадами звезд и туманностей. Где-то в условном "низу" раскинулась Бездна, и мы чувствовали, что падать туда можно миллионы лет и тысячи жизней. Сверху шел Свет - непостижимый и зовущий!




От масштабов захватывало дух, ведь каждая сверкающая искорка обозначала свой мир и жизнь, что там бурлила. Временами горизонт пересекали какие-то летающие объекты, там что-то двигалось, появлялись и исчезали планеты. Иногда время летело вскачь, и мы видели, как рождается и умирает звезда. А потом время замирало и один вздох был длинною в Вечность...




Мы посещали города и поселки - в античном, арабском, языческом, средневековом, современном и иных стилях. И везде жили люди. Вернее это были души и духи, тяготеющие к земной, знакомой форме тела, так как мы пока все же не отходили далеко от нашей планеты. Здесь я впервые понял, что со временем, если захочу, то сумею отыскать своих умерших родичей из прошлой жизни.




Мы видели огромные поля и долины, серые и неприглядные, где в полусне бродили опустошённые, ничего вокруг не замечающие, духи.




- Я пока еще не во всем разобралась, но думаю, что это те, кто ничем, кроме потребностей тела, в жизни не интересовались, и те, у кого нет сил очнуться, побороть забывчивость и осознать собственное "я", - рассказывала Луна. - Им невозможно помочь, пока они сами этого не захотят и не поймут, что жизнь после смерти не закончилась, а лишь только началась.




Вот так мифы о реках забвения, такие, как Стикс и Лета, нашли свое зримое подтверждение.




Луна показывала, чему она успела научиться. Она могла менять свой рост - становиться выше деревьев или уменьшаться до размера бабочки. Она могла менять внешность.




- Нравлюсь я тебе такая? - как-то раз она засмеялась и превратилась в жгучую брюнетку с остренькими ушками и длинным пушистым хвостом. И лишь глаза у нее оставались прежними - добрыми и лучистыми.


- Ты нравишься мне любая, - спонтанно ответил я и понял в тот же миг, что говорю чистую правду.




Она показала, что по астралу можно перемешаться быстрее мысли - это самый удобный способ в этом невероятно огромном, практически безграничном мире.




А еще она показала, как умеет летать. Совершенно спокойно Лавгуд просто поднялась в воздух. Ее платье колыхалась на ветру, а солнце (в том месте было солнце) очень соблазнительно просвечивало весь ее юный силуэт, грудь и длинные ноги.




Сам я летать пока так и не научился. Единственно, что у меня начало получаться - это затяжные прыжки. Я разгонялся, подпрыгивал и медленно планировал до земли, успевая преодолеть в воздухе весьма большое расстояние. И все равно, в конце концов, земля притягивала меня к себе.




Чем-то это напоминало кадры кинохроники, когда американцы прыгали по поверхности Луны - если они вообще там были. Хотя у меня получались более длительные и затяжные прыжки.




- Каждая Видящая изначально умеет управлять снами и путешествовать в них, - для девушки все это выглядело естественно и логично. - И она может научить этому искусству близких людей.


- Я вот что не могу понять, - мы лежали на мягком и душистом клевере. Высоко в небе летали птицы, а еще дальше, за облаками, три дальних планеты выстроились в величественную, на половину горизонта, линию. - Почему здесь все так похоже на наш, земной мир? Из чего он вообще состоит? Он материален или нет?


- Скажи, Гарри, а пар материален? - Луна немного поерзала, удобней устраивая голову на моем плече.


- Конечно.


- А воздух или газ имеет свою массу?


- Да.


- А запах? Он что-то весит?


- Пожалуй, что да, - ответил я после некоторой паузы. Как-то мне раньше не приходилось задумываться о том, сколько весит или какова масса запаха.


- Так и здесь. Астральная материя материальна, но она более тонкая и разреженная. И здесь все именно из нее. На Земле все состоит из земной, грубой и тяжелой материи, а здесь из астральной. Выше материя становится ещё более тонкой и легкой.


- Ну, допустим, - я сорвал травинку и зажал её зубами. - Но почему здесь все так похоже на Землю?


- Потому что все здесь формируют те, кто жил или будет жить на Земле, - Луна на миг задумалась. - Я, конечно, не очень глубоко понимаю все эти нюансы, но здесь действует закон подобия. Духам комфортно и привычно находиться в знакомой, привычной обстановке. К тому же здесь полно мест, совсем не похожих на Землю. Я тебе их покажу.




И она показала - летающие острова и огромных парящих животных, которых можно было сравнить с китами. Вот только каждый из них был больше футбольного стадиона.




Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное