Читаем Там, на неведомых дорожках (СИ) полностью

Определенно, такой ритуал может помочь Малфоям, хотя в ритуалах я и не специалист. Здесь чувствуется хороший потенциал.




Это серьезное действие и ответственный поступок, при котором два человека во многом разделяют общую судьбу. Как говорится, вместе и в горести, и в радости.




- Не подумай, что дело в этом пророчестве, - торопливо заговорил Малфой. - Я ничего про него не знал ни на первом, ни на втором курсе. И мы стали друзьями не из-за того, что так хотели мои родичи.




На щеках Гоха появились красные пятна. Да уж, наверняка ему непросто говорить подобные вещи. А еще хуже, если я подумаю, что Малфои собираются меня использовать.




Вообще-то, я так и подумал, особенно в первый момент. А потом рассмеялся и понял, что у этой семьи невероятные способности и у них как-то само-собой получается совмещать подобные вещи - дружбу и пользу, бескорыстность и личный интерес.




Хотя, о чем это я? Вот, вроде как и забыл, что именно я и организовал нашу дружбу, и сделал так, что мы все учимся на одном курсе... С этой точки зрения намек Драко звучит даже справедливо и правильно. Ведь дружба это не игра в одни ворота. Всегда надо не только что-то забирать, но и давать.




- Здесь надо думать, Гох. Ты же понимаешь меня? Я не могу вот так сразу дать ответ. И дело не в нашей дружбе, а в том, как это на нас с тобой повлияет. Понимаешь?


- Само собой, - он шумно вздохнул. - Ты правильно говоришь, что надо подумать. В конце концов, мы же не бестолочи Уизли! И мы не на Гриффиндоре, чтобы вот так, не подумав, совершать такие судьбоносные поступки.


- Хорошо... А что с последней строкой? - я перевел тему и Драко сразу за нее ухватился.


- Тут все просто. Овечьи острова это Фарреры, именно там предка и прокляли. А слово "забыт" следует понимать, что про проклятие можно будет забыть, если мы станем братьями.


- Да уж, круто все сошлось.


- И не говори. Дед и отец, когда это поняли, и сообразили, что наше пророчество начало исполняться, чуть кипятком не зассали от радости, - он рассмеялся.


- Слушай, а вот такой вопрос - как ты это на практике будешь осуществлять? Вот родился у тебя первый ребенок... Допустим, назовешь ты его Скорпиусом, - я заметил, как его брови от удивления поползли вверх. - А потом, что? Будешь кувыркаться с женой в кровати с ночи до утра, надеясь, что все еще раз получится?


- Ну, а что, не самое плохое занятие на свете, разве нет? - он не выдержал и захохотал.


- Еще бы. Вот только непонятно, как проклятие снимется?


- Мы выполним предсказанные условия. И твоя кровь, смешавшись с моей, поможет его окончательно аннулировать. Это значит, что моя жена, кем бы она ни была, получит шанс на вторую беременность.






Мы еще немного обсудили проклятие Малфоев и переключились на другие темы.




А у меня появилась новая причина задуматься. Драко сделал мне очень серьезное предложение и его надо тщательно и всесторонне обдумать, при этом обязательно посоветовавшись с Флитвиком и Сириусом.




Хотя Бродяга, несмотря на симпатии к Нарциссе, матери Драко, скорее всего будет против.




Понятное дело, я получу официальную помощь и поддержку Малфоев. А вот что придется отдать взамен? Драко я считаю другом и доверяю ему. Также я уверен, что и он ко мне относится соответственно. И все же, надо думать...




Кстати, можно и у Луны об этом спросить. Вдруг она что увидит?






Тот вечер мы закончили просто шикарно. Сириус распрощался с Люпином и мы втроем выбрались в город.




Поначалу, пока мы ждали внизу одевающегося Сириуса, Драко намекнул, что был бы не прочь навестить "Ночной фонарь".




- Извини, но не могу, - я развел руками.


- Ясно. Это из-за Луны? - он всегда отличался сообразительностью. - Боишься, что узнает?


- Она узнает, но я не боюсь. Просто не хочется врать и обманывать.


- Понимаю, - он хмыкнул. - А ты молодец. Вот только что с таким раскладом будешь делать? Смотри руки не сотри, - он громко, в голос заржал.




Да, в "Ночной фонарь" мы не пошли. Зато заглянули в кинотеатр. С этим явлением Сириус ранее был знаком. А вот для Драко все в новинку.




Я повел их на один очень неплохой фильм. Назывался он "Побег из Шоушенка". Фильм вышел практически год назад, еще в девяносто четвертом, но благодаря невероятной популярности его прокат в Англии продлили.




Сказать, что Сириус был впечатлен, значит, ничего не сказать. Близкая и знакомая история заставила его ощутить и пережить массу эмоций. У него даже глаза увлажнились в самом конце.




Ну, а Драко, который может, так и не понял всю глубину ленты, был впечатлен совсем другим - кинотеатром и кинематографом, как видом современного искусства. А так как парень он умный, то и я уверен, это добавит ему определённых и правильных мыслей о маглах и о том, так ли уж всесторонне превосходят их маги.



Комментарий к Глава I

секунда, прима, секста, кварта, восьмерка, укол, взятая защита, темп, парад* - термины связанные с фехтованием.




Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное