Там помнят о нас

— Народ боевой. Почти все были со мной в тылу противника. Большинство — москвичи, мастера спорта, спортсмены-разрядники. Многие уже награды имеют. Галушкин Борис, мой зам. по строевой части, обстрелянный парень. Бывший заместитель секретаря комитета комсомола Московского инфизкульта. Кстати, немало и еще ребят из того же института.

«Это хорошо, — подумал я, — на таких парней можно положиться».

В глубоком тылу врага требовалось не только боевое, воинское умение, но и выдержка, чисто физическая сила и выносливость — качества, присущие спортсменам.

Нашему отряду присвоили кодовое название «Особые». В него вошли, помимо выпускников и студентов Московского государственного института физической культуры, известные мастера спорта, несколько рекордсменов Москвы и страны. Молодые рабочие-добровольцы, тоже спортсмены. Всего тридцать семь человек.

Вечером 19 марта 1942 года в штабе полка командиры и комиссары разведывательно-диверсионных отрядов получили боевые задания: нарушать железнодорожное и автомобильное движение, препятствовать противнику подвозить к линии фронта воинские части, боевую технику, боеприпасы, горючее, продовольствие и другие стратегические грузы. Всеми средствами добиваться вывода из строя железнодорожных путей, срывать их ремонт. Уничтожать телеграфную и телефонную линии связи.

Каждому отряду на отведенном ему участке железной дороги треугольника Смоленск — Витебск — Орша предстояло заложить десять МЗД (мин замедленного действия) по единому временному графику. Так, чтобы в течение месяца не было и дня, когда на «железке» треугольника не взрывалась бы наша МЗД.

Одновременно отряды должны были добывать и по радио направлять в Центр сведения: о действиях врага на оккупированной территории, о численности немецких гарнизонов в окружающих населенных пунктах, о родах войск противника и маршрутах их передвижения, о частоте движения железнодорожного и автомобильного транспорта оккупантов.

На огромной оперативной карте, занимавшей всю стену кабинета командира полка, мы уточнили, где будем действовать.

Район дислокации нашего отряда находился в пятнадцати километрах юго-восточнее местечка Бабиновичи. Основную базу надо было организовать близ сел Задевалы и Озеры. От линии фронта туда (по прямой) больше девяноста километров, а от Москвы свыше четырехсот.

Начальник штаба полка майор Морозов вручил командирам и комиссарам командировочные удостоверения. В документе, выданном мне от имени воинской части, говорилось: «Дано настоящее политруку отряда лейтенанту Государственной безопасности товарищу Авдееву А. И. в том, что он действительно следует с отрядом в количестве 35 человек в тыл противника для выполнения специального задания.

Командирам войсковых частей Красной Армии и органам Советской власти просьба оказывать товарищу Авдееву всемерное содействие в выполнении поставленных ему задач».

Удостоверения подписали командир, военком и начальник штаба полка.

Прощай, Москва!

После совещания в штабе (а было уже около двух часов ночи) мы с Бажановым пошли к ребятам в отряд, который квартировался в четырехэтажном доме военного городка. Там еще никто не спал: ждали нас.

— Смир-но! — скомандовал дневальный.

— Отставить! — приказал Бажанов и добавил: — Товарищ дневальный, вы должны знать, что после отбоя команда «смирно» не подается.

— Так точно, товарищ старший лейтенант! Но отбоя еще не было. Вас ждем! — четко оправдался дневальный — плотный, среднего роста парень.

— Тогда — «смирно»! — принял шутку командир отряда.

Бойцы отряда окружили нас, притихли, с нетерпением ждали, что мы скажем. Бажанов внимательно осмотрел серьезные лица, любопытные глаза, улыбнулся, давая понять, что все хорошо.

— Решение командованием принято: завтра в 15.00 выезжаем на боевое задание. Утром последняя проверка готовности отряда. Необходимого груза у нас будет больше чем достаточно: около восьмидесяти килограммов на брата. Так что ничего лишнего с собой не брать. Личные вещи упаковать и сдать на полковой склад, где они будут храниться до нашего возвращения. Ясно?

— Товарищ старший лейтенант, разрешите карточку девушки взять?

— Нет, ни фотокарточки, ни писем, ни тем более адресов брать не разрешается… Что у вас?

— А запасное белье тоже не брать? — спросил белокурый двадцатилетний боксер Высоцкий по прозвищу Жозя.

— Одну смену.

Ребята снова загомонили. Но командир поднял руку. Все смолкли. Он повернулся ко мне:

— Комиссар, что хочешь сказать людям?

— Завтра. Пусть отдыхают.

— Согласен. Спокойной ночи, товарищи!..