Там помнят о нас

От жителей Новой Земли узнали, что в их деревне полицейские каждую ночь устраивают засаду на партизан в крайнем доме, что стоит у дороги через болото.

Когда мы рассказали об этом Мельникову, он задумался, сказал:

— Да на эту засаду можно напасть с тыла.

— Как? — заинтересовался я.

— Дай карту.

Я развернул перед ним свою пятикилометровку.

— Смотри-ка сюда, комиссар, — он переставил палец чуть западнее Новой Земли. — Вот тут, параллельно с проселком, через болото есть тропа. О ее существовании пока никто из местных ничего не знает. Понимаешь? Недавно мы проложили ее сами.

К нам подошел Бажанов, присел на бревно, глянул в развернутую карту, спросил:

— Заговор какой разрабатываете? Интересно! Мельников улыбнулся.

— Что-то вроде боевой операции против полицейской засады.

— Да-а? Любопытно. Ну-ка, ну-ка, объясни.

Я рассказал командиру подробности нашего плана. Он одобрил. Потом нахмурился, посмотрел на Мельникова, потом на меня глянул, заметил:

— Послушай, а что это у тебя глаза блестят? Не сам ли думаешь пойти на эту операцию? Или мне уступишь?

— Нехорошо, командир. Ты уже не раз ходил. Он строго посмотрел на меня:

— Комиссару больше, чем командиру, положено находиться там, где большинство людей отряда, а не там… — Он вдруг замолчал. — Ну ладно, согласен. Через два-три дня я пойду в другой район. С людьми у нас сегодня трудновато.

— Людей я своих могу взять сколько хочешь, — вступил в разговор Мельников.

— И ты сюда же?

— А как же. Это его предложение, — поддержал я военкома местных партизан. — Право авторства, как говорят.

Бажанов засмеялся:

— Ну и политработники пошли. Им бы только по болотам шляться…

— Михаил Константинович, комиссары не только политические и задушевные беседы проводят. Но и личным примером должны воспитывать в своих людях умение воевать, отвагу и прочие боевые качества, — заметил Мельников.

Капитан пожал плечами.

— Резонно, конечно. Только будьте осторожнее. Много людей с собой не берите. На двадцать пять полицаев, да еще с тыла, десятка бойцов вполне достаточно. Главное — не ввязываться в открытый бой.

Договорившись с Мельниковым о времени и о месте встречи, я проводил его…

К месту встречи я, Широков и Мамацев подошли, когда солнце уже скрылось за лесом. Мельников со своими ребятами уже томились от скуки. На дереве сидел партизан и в бинокль наблюдал за деревней Новая Земля.

Трясина пузырилась от выхода болотного газа. В воздухе висели тучи комаров. Первым на болото шагнули Никанор и еще двое партизан. За ними пошли Широков и Мамацев. Метров через тридцать двинулись мы с Мельниковым и остальные. Партизанский комиссар так изучил новую тропу через пыхтящее и булькающее болото, что даже ночью видел, куда лучше стать, и указывал мне твердые кочки.

Вот правее нашей тропы зачернели силуэты строений. Еще немного, и под ногами мы почувствовали твердую землю. С Никанором вперед уходит Широков. Скрываясь за кустами, пробираемся и мы. Уже виден крайний дом, в котором должна быть засада. Два окна открыты настежь. Подходим совсем близко, окружаем дом.

— Шугануть бы парочку гранат в окна, — шепчет мне на ухо Мельников. Хотя вдруг там никого нет? Воздержимся пока.

— Странно, а зачем открыты окна? Надо бы проверить дом, — предлагаю я.

— Пошли! — говорит Мельников.

Мы идем к дому. Нас опережает Никанор. Он подпрыгивает, хватается за подоконник, подтягивается, смотрит внутрь. Мы с напряжением следим за ним, готовые в любую секунду открыть огонь, Потом видим, как Никанор чиркает спичкой, секунду светит себе. Тут же гасит ее, соскакивает на землю, бежит к нам.

— Ну что там? — спрашивает Мельников.

— Николаич, да тут полно баб. Лежат вповалку; прямо на полу. Мужиков не видать.

— А бабы живые или мертвые?

Никанор пожал плечами.

— А хрен их знает. Будто спят. И руки под головы подложили, а храпу не слыхать.

— Ясно. Значит, засада не тут.

— А где дорога, что выходит с болота? — интересуюсь я.

— Сразу за домом. Метров тридцать, не боле, — объясняет Никанор. Наверно, там и засада.

— Зачем же они баб сюда согнали? Может, для видимости? Заместо себя, а сами в другом месте? — высказывает предположение кто-то из партизан.

— Да нет, видать, чтобы бабы не могли предупредить партизан о засаде, — добавляет другой.

— Вот это вернее, — говорит Мельников.

Посоветовались, решили отойти за дом, поближе к болоту, а к дороге послать разведку.

— Николаич, — подошел к нам Никанор, — я пойду. Я ж тут каждую кочку знаю… Товарищ комиссар! — обратился он ко мне, видя, что Мельников молчит.

— Хорошо, иди. За тобой метрах в десяти пойдет автоматчик.

— Ясно.

— Как увидишь чужих, окликни, будто ты свой. И быстро ложись. Если засада там, мы ударим через тебя.

Отошли за дом, залегли. Хорошо видели, как Никанор шел по дороге к болоту, а следом за ним двигался Широков с автоматом. Вдруг от болота навстречу нашим разведчикам поплыла темная фигура. Никанор остановился.

— Эй! — услышали мы приглушенный голос полицейского. — Кто это там шляется?

— Это я! Свой! — ответил Никанор, останавливаясь.

— Погоди-ка, свой! Свои и коней уводят!

Послышались голоса, замелькали тени.

— Кто там? Он один?