Там вдали, за рекой

Она стояла у стола, сложив руки на груди, смотрела на его обтянутые скулы, щетину на щеках, красные от бессонницы глаза. Собралась уже рассказать ему о случившемся, но вместо этого спросила:

- Дела-то как, Ваня?..

- Разные, мать, дела... - отложил ложку Иван Емельянович, но из-за стола не встал, сидел, тяжело положив руки на столешницу.

- Может, поспишь? - вздохнула Екатерина Петровна.

- Некогда... - покачал головой Иван Емельянович, хотел встать, но остался сидеть, только расстегнул две верхние пуговицы на косоворотке.

- А у нас беда, - осторожно сказала Екатерина Петровна.

- Что такое? - повернулся к ней Иван Емельянович.

Ответить Екатерина Петровна не успела, в коридоре послышались частые шаги, дверь широко распахнулась, и в комнату по-хозяйски ввалился Степан.

За ним вошел заметно приободрившийся Федор.

- Тетя Катя, мы на минутку... - с порога выпалил Степан, увидел Зайченко и обрадовался. - Дядя Ваня!.. А мы в Чека собрались... Вытянулся и отрапортовал: - Разрешите доложить! Мой напарник стукнул какую-то контру. При обыске обнаружено...

Степан не выдержал официального тона и, выгружая карманы, торопливо сказал:

- В общем, вот! Наган офицерский, документ на имя фельдшера какого-то... Липовый, наверно. Портсигар еще...

Зайченко повертел в руках наган и отложил его в сторону, полистал документы, раскрыл портсигар.

- Пустой был?

Степан помялся и заявил:

- Папиросы конфискованы рабоче-крестьянской властью.

- Сыпь на стол, - приказал Зайченко.

- Иван Емельянович!.. - заныл Степан. - Курева же нет!..

- Давай, давай! - Зайченко постучал рукояткой нагана по столу. Сыпь!

- Ну, знаете... - возмущенно пожал плечами Степан, вынул из карманов две пригоршни папирос и высыпал на стол.

Зайченко сгреб папиросы в кучу и спросил:

- Все?

- Все! - не моргнув глазом, соврал Степан.

- А если поискать?

Степан вздохнул и вынул заложенную за ухо папиросу.

- Последняя!

- Смотри у меня! - Зайченко надел очки и вывернул подлиннее фитиль у лампы. - Гильзы-то не фабричные... Сам, видно, набивал... - И принялся одну за другой ломать папиросы.

- Что делаете?! Ну, что делаете? - закричал Степан.

Зайченко, рассыпая табак, откладывал в сторону отломанные гильзы, каждый мундштук подносил к лампе и, щурясь, заглядывал внутрь, как в маленькую подзорную трубу.

- Ага! - Он осторожно развернул мундштук одной из папирос и ногтем снял закатанный туда листок восковки. Поднес листок к лампе, и на тонком квадратике четко проступили написанные черными чернилами буквы и цифры.

- Шифровка? - шагнул к столу Степан.

- Вроде... - кивнул Зайченко.

- В Чека надо! - заволновался Степан. - Обязательно в Чека! Давайте я сбегаю.

- А без тебя про то не знают? - Зайченко снял очки и обернулся к Федору. - Благодарность тебе, Федя!

- Мне-то за что? - удивленно заморгал ресницами Федор. - Я по инструкции. Бежал он, ну я и это...

- Вот за это и спасибо, - усмехнулся Зайченко. - Не растерялся.

- Чего там! - счастливо улыбнулся Федор. - Я завсегда, если что... С победным видом посмотрел на Степана, на Глашу, вскинул винтовку за плечо и решительно заявил: - Я пойду еще покараулю, дядя Иван!

- Иди, иди... - озабоченно кивнул ему Зайченко и встал из-за стола.

Екатерина Петровна посмотрела вслед выскочившему в коридор Федору и осуждающе покачала головой.

- Ты что? - удивился Зайченко.

- Выходит, что другим нельзя, ему можно... - не сразу ответила Екатерина Петровна,

- Почему это? - не понял Зайченко.

- Да все потому... - вздохнула Екатерина Петровна. - За что ему благодарность? За убийство?

- Так убил-то он кого?! - рассердился Зайченко. - Врага он убил! Заговорщика!

- Это случилось, что заговорщика, - тихо, но твердо сказала Екатерина Петровна. - А стрелял-то он в человека просто.

- Ну, мать! - развел руками Зайченко. - Мудришь ты что-то.

- Может, и мудрю... - задумалась Екатерина Петровна. - Только он теперь постарается: нужно, не нужно - власть свою будет показывать. Помолчала и добавила: - И ты его в этих правах утвердил, Ваня.

- Надо будет - укоротим, - угрюмо сказал Зайченко.

- Как бы он тебя потом не укоротил, - невесело усмехнулась Екатерина Петровна.

- Знаешь... - повысил голос Зайченко. Сдержался, прошелся по комнате и, ссутулив спину, остановился у окна: - Кругом черт те что творится! Как тут руки от крови уберечь? Такое время!

- Ему-то в другое время жить, - упрямо возразила Екатерина Петровна. - А попробуй тогда его останови! Поздно будет...

- Ладно! - шагнул к вешалке Зайченко. - Там у меня обойма запасная была... Дай, пожалуйста.

- В карман положила, - кивнула на куртку Екатерина Петровна.

- Когда же успела? - удивился Зайченко, улыбнулся и сказал: - Пошел я...

- В Чека, Иван Емельянович? - подхватил винтовку Степан.

- Куда же еще? - направился к дверям Зайченко.

- А я как же? - встал у порога Степан. - Неужто не возьмете?

- Ты в патруле. - Зайченко посмотрел на Екатерину Петровну и добавил: - Нельзя Федору одному.

- Эх, мать честная! - хлопнул фуражкой по колену Степан.

- Дядя Ваня... - негромко сказала вдруг Глаша. - Я за Степана останусь. Можно?

- Оружие есть? - спросил Зайченко.

- Наган у меня, - кивнула Глаша.