Там, за горизонтом…

– Ну так вот, четырнадцать лет… Возраст созревания, бунта и импульсивных действий. Мальчик, хотя какой мальчик, уже подросток, со скандалом выбирает не престижный Гарвардский университет, а Летную Академию. Да ладно бы там какой-нибудь управленческий факультет. – я сглатываю, в горле пересохло и говорить стало немного трудно. – а самый что ни на есть малопрестижный, готовящий пилотов конвретопланов. Отец в ярости, но могущественный дядя убеждает его, что ничего страшного. Какие уж аргументы были приведены, я не в курсе, но гнев сменяется на милость, и добро на учебу по профилю “боевой пилот” получено. Кстати, почему отец так хотел, чтобы я учился именно в Гарварде? Это же учебное заведение принадлежит “БП-НордАмерикан”, нашим прямым конкурентам. – я сделал паузу, в ожидании ответа подойдя к бару, быстро нахожу минеральную воду и наливаю себе стакан. Заодно и увидел, что пьет дядя. Джин… Неразбавленный. Да уж, мерзкое пойло.

– Все просто, Макс. В Гарварде училась Джессика Дадли. – дядя снова выпил. Не представляю, как он до сих пор на ногах держится, но голос трезвый. Я бы, наверно, уже ползал под столом…

– Тогда понятно. Он хотел, чтобы я подружился с ней, а затем и женили бы… Мда… Наследница “БП” и наследник “ХД”. – я понемногу тянул воду через трубочку, взятую тут же в баре. – Вот он чего так злился, когда я наотрез отказался поступать в эту шарагу…

На мое высказывание дядя только пожал плечами. Типа, ну чего говорить очевидное.

– Дальше парень с отличием выпускается из Академии и попадает в Третью ударную эскадрилью – элитный отряд, выполняющий роль своеобразного подразделения СБ. – я продолжил прерванный рассказ. – Героическое участие в нескольких операциях, пиар-кампания. Ну как же, наследник корпорации, не какой-нибудь там экономист, а настоящий боевой пилот. Такой же, как и все. Это очень нравится обывателям и снижает градус недовольства, направленного на руководство. Все грамотно и расписано в лучших традициях. – я вздыхаю.

Пиарщики отца постарались на славу… Из меня сделали героя для общества, но я был вечным изгоем в эскадрильи. Мягко говоря, меня не очень любили в армии. Даже сказал бы, ненавидели.

– А потом появилась новость, Питер Грай женился. Двадцать лет был холостяком, со смерти первой жены, а тут вот его окрутила молодая дочка одного из членов Директора. – гляжу на дядю, на его лице не дрогнул ни один мускул. – Случайно встретив на отдыхе. – я с насмешкой глянул на дядю.

Да случайно встретил, случайно женился, случайно разбился первый сын…

– А чрез девять месяцев у новоиспеченной пары родился сын, назвали его в честь деда – Марком. Вот только он не мог наследовать все состояние отца, потому что был жив я. И хоть на территориях корпорации законы устанавливались Советом Директоров, но вот общепринято было, что пост в Правлении наследует старший ребенок. Отца бы просто не поняли, если бы он лишил меня право на наследство, да думаю он и не собирался этого делать. Так? – я подбросил еще дров в камин, пошевелив угли, чтобы они скорее разгорелись.

– Красиво излагаешь. Ну пусть будет так. – могущественный глава Службы безопасности пройдя к креслу сел в него, все так же держа в руках стакан с джином. – Продолжай. – он даже улыбнулся мне.

– Да, собственно, я уже заканчиваю. Где-то через пару месяцев после рождения Марка, Третью ударную передислоцируют на Восточный вал. Самая горячая точка на территории Восточно-Европейского директората. Вылазки “повстанцев”, хотя теперь то я знаю, что они никакие не повстанцы, а как раз-таки наоборот, люди сохранившие свою государственность, и до сих пор не попавшие под власть Совета Корпораций, здесь довольно частое явление. – я сделал глоток из стакана. – и пусть технологически они довольно сильно уступают, но… У этих “повстанцев” есть то, чего боятся корпорации – ракеты. Притом не только те, что могут нести ядерные боеголовки, кстати последние не уничтоженные во времена смуты, когда корпоранты подгребли под себя весь мир, но и зенитные.

– Да? А я и не знал… – дядя почти искренне удивился, но я ни за что не поверю, что глава СБ Восточно-Европейского директората, да-да, не только “ХайДима”, но и всего директората, не в курсе возможностей противника.

– Пусть будет так, это не особо и важно. Главное же было организовать все так, будто бы конвертоплан, пилотом которого числиться наследник, случайно сбился с маршрута и залетев на неподконтрольную корпорации территорию был сбит “повстанцами”. – долгие месяцы в одиночной камере пошли мне на пользу, позволив сложить мозайку. – Почти так и случилось, только вместо мифических повстанцев постарался свой же брат-солдат. Ведомый патрульной пары. Кстати, а что на самом деле с ним случилось? – задаю вопрос, хотя мыслями я в том дне, когда мой конвертоплан был расстрелян моим же напарником.

Мне повезло дважды. Нет, даже трижды. Первый раз, когда при падении я не потерял сознание и смог выбраться из рухнувшей машины, а второй – когда вместо того, чтобы связаться с базой с помощью аварийного передатчика я решил вначале покинуть место крушения.