Там, за краем этого мира

– Не пойдёт. Дам я тебе на время кое-что из своего. Полушубок у меня есть, унты дам. К ним ещё лыжи охотничьи. Всё не новое, конечно, но ещё послужит. А потом сам себе купишь. Через два дня у нас выход.

– В лес пойдём?

– Нет. В этот раз по городу. У нас задание от руководства.

Утренний морозец покусывал щёки и хватал за нос. Низкие тучи тяжело тащились по небу, изредка роняя на землю снежинки. Автомат привычно оттягивал плечо, словно я всё так же, как и много лет назад, иду вдоль нейтральной полосы, осматривая вспашку. Мы шли по улице, лавируя между сугробами и вглядываясь в окна домов. С непривычки меня не покидало ощущение, что город следит за нами и ни на минуту не ослабляет своего внимания.

– Что, давит? – обернулся Стас.

– Давит.

– Это поначалу. Мёртвый город. Ничего. Привыкнешь.

Легко сказать, привыкнешь. Город реально подавлял. Пустынные улицы, по которым ветер гоняет мусор, мёртвые окна, словно пустые глазницы черепа, уставившиеся на облепленные воронами деревья.

– В автопарк пойдём, который за старой водокачкой, – говорил Стас, когда мы собирались на выход в город. – Стылое оттуда уйти должно. Проверим. С самого Лиха там сидело. Это хорошо. В стылом месте всё идеально сохраняется. Если ушло, осмотрим машины, выявим в хорошей сохранности, промаркируем, чтобы сталинисты лапу не наложили.

– А что, могут?

– Тут закон один: кто первый встал, того и тапки.

– А на нашу маркировку посмотрят?

– Да. Обязательно. По этому поводу договор есть. Ещё ни разу никто из нас его не нарушил.

Вот и идём. Машины очень нужны. Тут и по общим делам, и в личное пользование многие хотят получить. Поисковики, конечно, с города собирают. Много их стоит, вот, как эти, у обочины. Но, тут, в основном, гниль. Столько лет под открытым небом. Ни одно железо такого издевательства над собой не выдержит. Поэтому и интерес такой к автопарку. Стас, неожиданно, стал резко забирать вправо, потом вообще остановился и, немного постояв, повернул назад.

– Ты чего? – не понял я. – Что за фуэтэ?

– Стылое место впереди. Хорошо, что вовремя заметил. А то пришлось бы от гнуси отбиваться.

– И, что, настолько гнусная эта гнусь?

– Да, приятного мало. Мерзкие твари. Хорошо, что далеко от стылого места не отходят.

– А как ты заметил?

– Видишь, везде снег неровно лежит? Где волнами, где холмиками. А вон там, у стены, полукруг ровный. Увидел?

– Ага, – я действительно увидел совершенно ровную поверхность, словно сделанную искусственно.

– Здание под стылым местом. А недавно его не было. С гастронома, видать, притащилось.

– Почему с гастронома?

– А откуда? Вон там гастроном под стылым местом был. Они по часовой стрелке ходят. Раньше по сантиметру в год, а сейчас, словно сбесились.

Мы сдали немного назад и свернули в переулок. Снегу там оказалось гораздо больше, и идти стало труднее. Никогда не понимал, почему мусор или снег выбирают именно такие, узкие переулки. Ладно, в моём мире. Там, чем улица шире, тем больше народу ходят. А тут? Что проспект, что переулок, одинаково безлюдные. И всё равно снега больше намело. Где-то рядом оглушительно каркнула ворона, заставив меня вздрогнуть и вскинуть автомат.

– Что, нервишки шалят? – усмехнулся Стас.

– Есть немного, – смутился я.

– Да не тушуйся ты. У всех так поначалу. Ты же пустых городов и не видел до этого.

– А ты, можно сказать, видел.

– Видел. Я в своё время сталкерской тематикой увлекался. Все книги про Чернобыль прочитал, наверное. Ну, там, сталкеры, свободовцы, долговцы. Слышал?

– Слышал. Игра такая была.

– С неё у меня это увлечение и началось. Втянулся так, что ночами напролёт играл. Вот и втемяшилось мне в голову в Чернобыль смотаться. Узнал, что Киеве туристические фирмы есть, которые в Припять экскурсии организовывают.

– Так, опасно же. Радиация там.

– Ну, не так уж и опасно. Радиационный фон повышенный, конечно. Но кратковременное пребывание здоровью не вредит. Главное, местную воду не пить, и куда не надо не лезть.

– Съездил?

– Съездил. По Припяти походил под руководством экскурсовода.

–И как?

– Отрезвило моментально. Посмотрел на всю эту грязь и запустение, и как бабка отшептала. Никакой романтики. Как приехал, все диски с игрой повыкидывал.

– Стас, а ты чем в том мире занимался?

– Не поверишь, ментом был.

– Почему не поверю? Что, менты не люди, что ли? Не могут провалиться?

– Обычно удивляются.

– А каким ментом? ППСником?

– Опером.

– Неплохо. Наверное, навыки здесь адаптироваться помогли?

– Помогли. А теперь, отставить разговоры. Отслеживай ситуацию.

– На что внимание обращать?

– На всё. Любое непонятное – опасно. Понял?

– Понял.

Дорога проходила мимо сквера. Среди разросшихся деревьев и заваленных снегом аллей торчали остатки скамеек. Цепочка следов через площадку с поломанной каруселью насторожила. И кто мог ходить в этом безлюдье? Я дотронулся до локтя Стаса, привлекая внимание, и указал на следы. Стас подобрался и, кивнув мне, переместился за киоск с выбитыми стёклами.

– Может, это сталинисты? – предположил я.