Там, за передним краем

— Опять Кологривов навзничь уснул, — проговорил, поднимаясь, сержант. — Никитин! — окликнул он лежавшего рядом с Кологривовым ефрейтора. Тот, ничего не говоря, ткнул соседа в бок. Сосед крякнул, молча повернулся и продолжал спать, но уже без храпа.

Еще бы две секунды…

Проснулся Лавров раньше всех. Обулся и тихо вышел из землянки. В лицо пахнул настоянный на сосновой хвое прохладный воздух. Закрыв от удовольствия глаза, Вадим несколько раз вдохнул полной грудью. Из-за леса, со стороны переднего края, доносились пулеметные очереди, редкие тявканья пушек, глухие хлопки минометов. Обычная фронтовая жизнь.

Солнце еще не взошло. Белая росная дымка стелилась по густой траве, жалась к кустам, землянкам. А на верхушках высоченных сосен уже янтарем отсвечивали капельки дождя, прошумевшего ночью. Какие-то птички, не обращая внимания на близкое уханье, веселым и беззаботным щебетаньем приветствовали рождение нового дня. Мимо прошли два патрульных с автоматами на груди. Они о чем-то тихо разговаривали между собой.

— Не подкладывай больше, — донесся голос повара Хилько.

Это он, наверное, кому-то из своих помощников сказал. Вадим представил себе сердитое лицо этого добродушнейшего, высокого и тонкого, как жердь, человека с обвисшими шевченковскими усами. В боях под Нарвой осколком мины у него была разбита кисть левой руки. В госпитале его признали негодным к строевой службе. Но он все же добился направления в свой полк. Однако попал Игнат Хилько не в родную первую роту, как мечтал, а на кухню, и вскоре стал там старшим поваром. Окончательно с этой должностью Хилько смирился, когда увидел кинобоевик про Антошу Рыбкина. И даже песенку его частенько мурлыкал себе под нос:

Винтовка мне по сердцу,
Поверь моим делам.
Задам врагам я перцу
И жару им поддам.

В полку любили его не только за наваристый борщ и вкусную кашу, но и за боевую удаль. Если надо было, он с термосом за плечами хоть за передний край уползет, лишь бы бойцы не остались голодными. Но с особой любовью Игнат относился к девушкам-снайперам. Их он прямо-таки боготворил. Объяснял это просто:

— Мужику что ни сготовь, все пойдет, лишь бы сытно. А тут дамочки. Они в еде тонко разбираются. Природа их так устроила. Вот я и смотрю: если «стеклышки» нос не морщат, едят с аппетитом, значит, все остальные будут только хвалить. И другое надо взять во внимание. Они же найпервейшие окопницы. Не просто фронтовички, таких сейчас немало, а окопницы. Им больше достается, чем даже мужику-пехотинцу. Потому и уважение к ним мое самое душевное.

Сейчас кухня стояла под навесом из елового лапника. Дым, поднимавшийся из трубы, расползался по лапнику, процеживался через него и был почти незаметен. Расположение кухни угадывалось по дурманящему запаху пшенной каши с тушенкой. Легкий ветерок нес его как раз на Лаврова.

Из штабной землянки вышел майор Стороженко — в рубахе, без гимнастерки. Увидел Вадима, улыбнулся, приветственно поднял руку. Потом сделал несколько приседаний, пробежался немного. Около сучковатого дерева остановился, подпрыгнул, ухватился за толстый сук и легко подтянулся раз, другой, третий… Два солдата принесли из родника ведра с водой и вылили их в умывальник — длинное корыто из оцинкованного железа. В его дне были просверлены дырочки. Роль сосков выполняли патроны. Шляпками они плотно прикрывали отверстия. А чуть толкнешь вверх — польется вода.

Вадим ждал, когда откроется дверь землянки девушек-снайперов. Раньше идти туда не хотелось: пусть приведут себя в порядок после сна. Первой выскочила Таня Климанова. Она сцепила над головой руки, засмеялась радостно и громко произнесла:

— Боже, как хорошо! Какое чудесное утро!

Потом вышли Люда Михайлова, Надя Чуринова. Люда в гимнастерке без ремня, а Надя в сером тонком свитере. Полотенца у обеих переброшены через плечи. В руках по котелку с водой, мыло. Направились к сосне, повесили на сучок полотенца, начали умываться, поочередно поливая друг другу.

Лавров подошел к землянке, постучал в дощатую дверь (разведчики откуда-то притащили, а дядя Гаврила, из хозяйственного взвода, приладил ее и крючок сделал).

— Входите, — ответила Лида Ясюкевич. Она сегодня была дневальной.

В землянке чисто, все прибрано. В углу, укрывшись шинелями, спят Аня и Света. Они ночью вернулись с охоты. Вадим знал, что прошла она удачно. А о деталях расскажут потом, когда выспятся.

— Сегодня занятие проведем, — сказал Лавров, обращаясь к Наташе Самсоновой. — Тема: стрельба из ручного пулемета. Ну и по парочке гранат надо бросить.

— Ого! — повернувшись от зеркальца, которое висело рядом с небольшим окошком, воскликнула Рита. — Что так много на один день? Или готовиться к чему-то надо?

— По всем приметам скоро должно быть наступление, — авторитетно заявила Лида Ясюкевич.

— А ты откуда знаешь? — прищурив глазки, спросила Рита. — Уж не майор ли Стороженко тебе сказал? Видела тебя вчера около штабной землянки. Смотри, напишу Клавке, та сразу прискачет сюда.