Там, за зеленой звездой

Так, уже теплее. Однако в Зале Уединенных Размышлений не было никого, кроме Иеремии и Нашатыря. Старый горг вряд ли бы приказал стрелять в себя самого. Хотя… Если его целью было — сорвать переговоры, то вполне представимо… Тем более, что он наверняка считал, что никакое ручное оружие не нанесет ему серьезный вред. Так, пара царапин — и ореол мученика за идею… А человечество теперь в глазах горгов — сборище безумцев, склонных к немотивированной агрессии. Хм… Красиво придумано… Если бы дедуля в конце концов не крякнул. Хотя на Совете Старейшин вряд ли поверят такому объяснению… К тому же есть маленькая неувязочка. Об окружающих мы судим по себе, а ни один горг с перепугу не начнет палить куда попало. Скорее начнет ударными темпами закапываться в землю. Это у них — на уровне рефлексов. Вряд ли старый Нашатырь мог предположить, что вполне приличный человек, можно сказать, коллега, поведет себя иначе, чем «нормальный» горг.

Что еще? От внешних сигналов зал экранирован. Хм… Теоретически. Но у Фиалки — выучка Стражи. Наверняка придумал, как засунуть сюда какой-нибудь «жучок». И сейчас сидит и внимает тому, что я думаю.

Я прислушиваюсь к себе. Нет, присутствие Фиалки не ощущается. Обычно я чувствую, когда он рядом. Сейчас же вокруг — пустота, словно я не на Роке, а где-нибудь на аркадийском пляже. Использует односторонний «жучок»? Экранируется сам?

Ладно, друг, слушай, я же говорил, что напридумываю такого… Кстати, именно у тебя хватит мозгов, чтобы сопоставить наличие микротрещин на чешуе стариков и действие парализатора на организм горгов. Я в тебе не сомневаюсь…

Мне надоедает разговаривать с пустотой, и я продолжаю думать. Хорошо: Фиалка. Идея могла прийти ему в голову, когда он узнал, что Иремия притащил с собой на Рок полицейскую «пукалку». Главный принцип Стражи: используй обстоятельства…

И выгоду Фиалка получил. Подозреваю, что дедуля мог на дух не переносить отщепенца, десять лет неизвестно где шлявшегося, набравшегося каких-то чуждых идей, слишком старого и слишком грубого для его любимой внучки…

Конечно, почти невозможно предположить, что горг решает проблему путем убийства разумного. Но Фиалка на фоне остального населения планеты — просто монстр. У него предельный для рокианца уровень агрессивности.

Воспоминания нахлынули на меня, как волна. Те воспоминания, которые я держу обычно в самой глубине сознания, не позволяю им прорваться вверх.

Я не успевал. Мы прорвались на базу террористов, прошли по извилистому коридору до блока управления. И тут — откуда они только появились? Кто бы догадался, что это — не стенной шкаф для аварийного комплекта скафандров, а еще один проход? Двое: вооруженный ручным гранатометом мутант и связанная заложница с залепленным какой-то гадостью ртом. Почему-то я ярче всего помню эту грязную нашлепку на лице женщины…

Мутант прикрывался ею, как щитом, надеясь прорваться к выходу. Его гранатомет смотрел мне в грудь, а я не успевал поднять бластер… Любое мое движение — и термическая граната помчится вдоль коридора. Крындец и мне, и ушедшим вперед ребятам.

Про Фиалку я не думал. Он был с другой стороны от прохода. Он тоже не успевал. Не успевал подставить грудь под гранату. Он бы предпочел сделать это. Если бы мог успеть. Не сомневаюсь.

Но Фиалка просто прыгнул. Что такое ноль семь «же» для того, кто вырос при полутора? Он прыгнул ногами вперед, целясь в голову мутанта. Он прекрасно понимал, что его два с половиной центнера, помноженные на скорость прыжка, ломают человеку позвоночник.

Потом, когда мы зачистили базу, у горга началась лихорадка. Я сидел с ним в госпитале и мучился вместе с ним. Конечно, смысла в этом не было никакого. Но я пытался как-то утешить Фиалку.

«Этот гад не был разумным существом, — бормотал я — ты убил не разумного, а дикое животное. Люди тем и отличаются от горгов, что способны превращаться в животных».

«Значит, и я стал животным».

«И что же, теперь умирать? Нужно учиться жить с этим. Я-то как-то живу».

«Я не могу».

«Мы — Стража. Потому что только зверь может остановить зверя. Мы вынуждены быть зверьми, оставаясь при этом людьми».

Не знаю, сумел ли я найти нужные слова. Но мне кажется, что Фиалка тогда стал более человеком, чем горгом.

Выдать эту версию? Хм… И все-таки не верится… Конечно, Фиалка — единственный, кто имел возможность организовать это убийство. Но одно дело — террористы, а другое — дедушка любимой девушки. Пусть и старый пердун, но…

Я сползаю с дивана, дотягиваюсь до тарелки с местными фруктами. Человеческий организм не усваивает рокианские белки, но углеводная пища вполне приемлема. Задумчиво что-то круглое с запахом земляники.

Итак, начнем сначала. Старый горг сидит вон на том диване. Входит Иеремия. Он испуган, растерян, но Нашатырь для него — партнер по переговорам, с которым нужно общаться. Как бы он ни был неприятен. В других-то горгов трусоватый директор музея не палит… И в этого деда раньше не стрелял. Встречаются-то они не впервые…

Так что же происходит?

Я снова откидываюсь на диван.