Там, за зорями

Девушка сжала ладони в кулаки и уперлась взглядом в туфли Дороша. «Неужели это он? Нет, это невозможно! Это невероятно!» Вместе с тем в поведении мужчины это многое объясняло. И в первую очередь его фамильярность и его отношение к ней.

— Скучаешь? — спросил он и опустился рядом на корточки, пытаясь заглянуть ей в лицо.

— Нет, — коротко бросила девушка, прочистив горло.

— Ты что, дуешься? — все так же улыбаясь, не отставал он.

Губы девушки дрогнули в едва уловимой улыбке. Самомнения Дороша хватило бы на десятерых. Злата выключила и закрыла ноутбук и стала засовывать его в сумку. Ладно, допустим, тон ночью действительно был Дорош и это с ним она тогда переспала, но все равно это ничего не меняло. Уж неизвестно, что задумал мужчина на этот раз, но вывести ее из себя ему не удастся!

— А ты пришел извиниться? — подняла к нему глаза Злата и не смогла сдержать улыбки, видя веселые, озорные искорки в его глазах.

— Ну, да! Знаю, ведь, если не извинюсь, ты уйдешь сейчас домой и захлопнешь калитку у меня перед носом!

— Извиняйся! — грозно приказала она, но в ее огромных голубых глазах при этом затаилась улыбка.

— Извини! — сказал Дорош и засмеялся. — Вот надо же, никогда не сидел с девушкой вечером в цветущем саду.

Он уселся по другую сторону дерева, оперевшись спиной о ствол. Только он и разделял их. Их плечи не касались, но этого и не нужно было. Его близкое присутствие было так осязаемо… У девушки мурашки по телу побежали. А вечер как-то вдруг утратил свое очарование, исчез покой, возникла таинственность, а вместе с ней и напряженность. Синие сумерки окутали сад, на землю опускалась тьма, заливался трелью соловей, и ночь приобретала волшебный окрас. От его близости, как от бокала шампанского, по крови разбегались искрящиеся пузырьки и кружилась голова.

— Романтика! — вынес вердикт Дорош. — Что ж ты, золотая моя, вот так проводишь все вечера?

— А что плохого в этих вечерах? — спросила девушка спокойно, без вызова, как хотелось. То, как он назвал ее, откликнулось в душе чем-то приятным, нежным, почти забытым.

— Ты все время одна…

Злата тихо рассмеялась.

— Теоретически. Но мои многочисленные знакомые и Лешка считают своим долгом раз в день мне отзвониться, чтобы развлечь меня последними новостями, сплетнями и не дать умереть от скуки. Им ведь кажется, я здесь скоро волком завою от тоски и одиночества.

— Ну, плохо, значит, они тебя знают. Ты везде на свою голову приключений найдешь! — усмехнулся мужчина.

— Дробовик верни.

— Зачем?

— Мне с ним как-то спокойнее. К тому же, если папа и дядь Коля не найдут в кладовке ружья по приезде, мне придется объяснять, как оно оказалось у тебя! Или я ведь могу и на тебя все свалить! Мол, скажу, так и так, папуля, нанес мне Дорош дружеский визит и умыкнул дробовик! Родственники у меня отчаянные ребята, они хлопнут по рюмке и придут к тебе с разборками.

— Ты такая же. Только тебе и рюмка не нужна, ты сразу в бой.

— У меня просто гипертрофированное чувство справедливости.

— Не слишком ли? Ты б лучше подумала о замужестве.

— О чем? — давясь смехом, протянула девушка.

— Вот за кого в этой деревне ты замуж выйдешь?

— Ой, какие нескромные вопросы вы задаете! И с какой стати вас занимает подобный вопрос?

— Я беспокоюсь о тебе. Вот даже Лешка твой сбежал. Ты небось, ему поведала о своих планах остаться здесь навсегда? А он, небось, помаялся пару недель и дал деру. И глаза твои прекрасные его не остановили. Признавайся, так дело было?

Дорош, конечно, говорил в шутку, но за беспечностью и веселостью, пронизывающими его голос, Полянская смогла уловить ревнивые, напряженные нотки. Ага! Что ж получается? Дорошу не все равно, что у них с Лешечкой?

— Конечно, нет. Просто у Лешки работа. Он диджей на радиостанции. Он мечтал об этом, для него это много значит, куда больше, чем мои прекрасные глаза, — парировала она. — Но он вернется. Ему здесь тоже нравится.

Дорош хмыкнул.

— Что ж он так просто тебя здесь оставил?

— А что? — удивилась девушка.

— Неужели не побоялся?

— Чего?

— А вдруг тебя уведут?

Злата рассмеялась звонко, весело и заразительно. Вот уж действительно ничего глупее Дорош не смог придумать!

— Уведут? В самом деле? — переспросила она сквозь смех. — Интересно, кто? Сашка, что ли? Или Маслюк?

— А больше ничего тебе в голову не приходит?

— Прости, ничего! — отсмеявшись, сказала Полянская и закусила губу. Он, конечно, имел в виду себя, и девушка это понимала, но ей вдруг захотелось подразнить его. Разумеется, о ревности здесь речи не шло. Это была просто игра, которую раньше он вел один, а теперь зачем-то вовлек и ее.

— Ладно.

Между ними воцарилось молчание.

Злата, кусая губы, едва удерживалась от нового приступа смеха, до того ее разобрало.

— Интересно, и что ж тебя так рассмешило? — нарушил он молчание.

— Ну, я просто представила себя на мгновение рядом с Сашкой или Масько… — девушка хихикнула. — Кстати, если бы Сашка был моим парнем, он точно бы не пил. Я б его крепко в руках держала! — серьезнее сказала она и даже наглядно сжала ладонь в кулак.

— Плохо ты знаешь мужиков, Злата Юрьевна, — усмехнулся мужчина у нее за спиной.