«Там, за зорями. Пять лет спустя»

– Дай-ка догадаюсь! Ты о той давней истории и о нас с тобой! Ну что ты, Злата Юрьевна, совершенно не об этом я хотел поговорить с тобой. Между прочим, я думать забыл о тебе. Ты ж меня знаешь, разве я способен так долго думать и желать кого-то? Я ведь как-никак женат! К тому же на свете полно других девчонок, которые не против короткой интрижки! За прошедшие пять лет ты, считай, убедила меня в своей любви к мужу и в том, что любить его ты будешь всегда! – Дорош усмехнулся. – Особенно после того, как прочитал твою книгу…

– Зачем ты мне сейчас все это говоришь? – перебила его девушка, чувствуя, как больно сжимается сердце.

– Затем, чтобы ты не напрягалась каждый раз, видя меня! Затем, чтобы ты не смотрела на меня такими глазами, будто я вот прямо сейчас наброшусь на тебя и съем! Все в прошлом, Злата Юрьевна! Все? Надеюсь, я прояснил все твои сомнения и тревоги! Теперь мы можем просто пройтись.

Злата отвернулась и пошла по стерне к деревне. Дорош скоро нагнал ее, и они пошли рядом. Какое-то время шли молча. Изредка краем глаза Злата поглядывала в сторону мужчины и видела: он то и дело бросает взгляды на нее и улыбается. Ему явно все происходящее казалось ужасно забавным, и ее молчание в том числе. Злате, может быть, и хотелось обидеться на него, казаться серьезной и холодной, но, глядя на него, оставаться таковой было трудно. Ужасно хотелось улыбнуться в ответ. Девушка кусала губы, а в их уголках игра ла улыбка. И Виталя видел это. Интересно, что же ему нужно все-таки от нее? И было ли действительно правдой то, о чем он ей сейчас говорил? Зная его, сложно было поверить, будто бы все эти годы он оставался верен своей жене и в некотором роде ей, Злате, тоже. И все же интуиция подсказывала ей, если и есть во всем этом доля правды, то самая мизерная, иначе не искал бы он с ней встреч и не шел бы сейчас, сжимая в своей ладони ее пальцы… Что бы он ни говорил ей, она знала, что небезразлична ему, и это грело душу, себе-то уж она могла в этом признаться.

Но, может быть, действительно было бы лучше для них обоих, если бы он все забыл. Вот так они и шли, переглядываясь украдкой, пока шлепанец не со скользнул с ноги Златы, а ощетинившиеся остатки сжатых хлебов не оцарапали ступню.

Девушка охнула и ухватилась за руку Витали.

– Что такое? – обеспокоенно спросил мужчина, наклонившись к ней. – Что случилось?

– Ногу поранила, кажется!

– Потому что под ноги надо смотреть, а не глазки мне строить! – хохотнул мужчина.

– Ох, ну и сволочь же ты! – возмутилась Злата и, сунув ступню в шлепанец, хотела отдернуть руку от Витали, но он не дал ей этого сделать и взял за руку. – Можно я пойду сама? – попробовала воспротивиться Полянская, каждой клеточкой почувствовав нежность и теплоту его ладони.

– Нет! И не спорь! Я вообще не представляю, как ты можешь ходить по этой стерне! Здесь же покалечиться – раз плюнуть!

– Ага! – только и сказала Злата. Мужчина потянул ее за руку и увел со стерни.

Теперь они шли по траве, и выпавшая роса мочила ноги. Почти стемнело. Погас закат, а луна, красная, огромная, как будто раскаленная зноем этого летнего дня, лениво поднималась над лесом. Они больше не говорили. Как-то вдруг ночь, окутавшая их, стала сном, который Злате часто снился. В том сне она вот так же шла с Виталей по траве, вот так же он держал ее за руку, она чувствовала его тепло и нежность, а в сердце тихонько пробуждалось то самое невероятное, невозможное ощущение счастья. То самое, которое когда-то она испытала с ним. То, которое она искала в супружеской жизни с Лешей, но так и не нашла. Оно поднималось в душе, сметая все здравые доводы, оно кружилось, как рой бабочек, вызывая желание смеяться и плакать. Когда они остановились напротив их огорода, Дорош выпустил ее руку из своей и повернулся к ней.

– Ну вот, в целости и сохранности я доставил тебя домой! Беги, а то домашние волноваться станут.

– Ты, кажется, хотел поговорить, – прочистив горло, напомнила Злата.

– Уже не хочу! На самом деле я выяснил все, что хотел! – с улыбкой в голосе парировал мужчина.

– Да?

– Ага!

– Ладно! – только и сказала девушка и, обойдя его, пошла к своему огороду, даже не простившись. Ее раздражали загадки и намеки, которыми говорил Виталя. Ей непонятны были его веселость и те неизвестные выводы, которые он делал для себя.

– Спокойной ночи, Злата Юрьевна! – тихо засмеявшись, сказал он ей вслед.

– И вам того же с тем же! – не обернувшись, бросила она и ускорила шаг.

Глава 8

В полдень следующего дня в доме Полянских зазвонил домашний телефон. Елена Викторовна как раз прилегла с Машкой отдохнуть, а Юрий Владимирович, прихватив рыболовные снасти, отправился с Михалычем на копанку.

В доме в этот час царила тишина. Девушка, прикрыв дверь спальни, чистила на кухне яблоки, собираясь к полднику испечь шарлотку. На плите закипал компот. Злата любила побаловать дочку домашней выпечкой, считая ее более полезной, чем кондитерские изделия из магазина, а Машка была сладкоежкой, впрочем, как и все дети ее возраста.