Тамбера

Ушел дукун, за ним потянулись другие. В доме остались только самые близкие люди. И вот наконец пришел Тамбера.

Ивари встретила его гневными словами:

— Твоя мать при смерти. А ты и не торопишься повидаться с ней!

— Вы должны понять, — стал оправдываться Тамбера, — я не могу отлучаться из крепости без разрешения.

Он приблизился к изголовью матери.

— Ни, твой сын пришел! — вновь склонилась над ней Ивари.

Вубани медленно открыла глаза, увидела перед собой родное лицо сына и еле слышно прошептала:

— Тамбера.

— Да, это я, ма.

Долго она смотрела на него не отрываясь. Потом в уголках ее губ задрожала слабая, но счастливая улыбка. Да, Вубани сейчас была счастлива. Ее материнская мольба услышана: пронесшаяся гроза не задела ее сына, он жив, здоров… Она смежила веки.

Прошло несколько минут, и опять послышалось ее бессвязное бормотанье, прерывавшееся мучительными приступами кашля. Снова пошла горлом кровь…

Тамбера, понурив голову, безмолвно сидел у постели матери. Когда она затихла, вконец обессилев, он осторожно встал.

— Я должен идти, — сказал он Ивари. — Меня отпустили только на четверть часа.

— Как ты можешь сейчас оставить ее! Ведь это твоя родная мать. Смотри, чужие люди и те остаются, а ведь ты сын!

— Если я вовремя не вернусь, меня строго накажут.

— Но завтра, смотри, приходи обязательно.

— Я думаю, что мне разрешат.

С этими словами Тамбера покинул свой бывший дом.

Как только он вышел, Ивари, едва сдерживавшая негодование, взорвалась:

— Вот что получается, когда голландцы прибирают к рукам наших детей. Навестить умирающую мать и то без разрешения нельзя!

— Совсем парень с дороги сбился, — прошептал Амбало, боясь, как бы его не услышала Вубани.

— Кто бы подумал, что Тамбера принесет столько горя отцу с матерью, — покачала головой его жена.

— И ничего удивительного нет, — сказала жена Гапипо. — Как влюбился в эту голландскую девчонку, так никакого с ним сладу не стало. Отец с матерью стали чужие. Но я другое в толк не возьму: неужели он не замечает, что весь Лонтор ненавидит голландцев. Как будто не на его глазах столько людей погибло!

— Он сам, видно, хотел бы быть голландцем, — вздохнув, сказала Ивари.

— Ничего подобного. Тамбера не хочет быть голландцем, — возразил Бамбер.

Имбата сидел на террасе, вместе с Ламбару. Он вышел сюда сразу, как только оставил больную жепу на попечение Ивари, и за все это время ни разу не подходил к Вубани. Лишь вечером, когда совсем стемнело, он вернулся в комнату, где лежала умирающая.

Люди, оставшиеся в доме Имбаты, до поздней ночи вели вполголоса неторопливый разговор. Постепенно голоса начали умолкать — уставших людей клонило ко сну. Женщины устроились в той же комнате, где лежала Вубани, мужчины ушли спать на заднюю половину. Решили по очереди не спать, сидеть возле больной: ей каждую секунду могло стать хуже.

Утро не принесло с собой облегчения. Все чаще на губах Вубани появлялась кровь. Как и вчера, надсадный кашель раздирал грудь.

Несколько раз прерывающимся голосом она звала Тамберу. Но сын все не приходил. Чтобы успокоить больную, Ивари то и дело говорила ей:

— Ну подожди немножко. Он сейчас придет.

Но Тамбера в тот день так и не появился.

Минула еще одна ночь. С утра Вубани опять стала звать сына. Все ждали, что сегодня он непременно придет. Он ведь знает, что мать при смерти. Но час проходил за часом, а Тамберы не было. Вубани совсем ослабела. Жизнь едва теплилась в ней.

День уже клонился к вечеру, когда в ворота голландской крепости вбежал Амбало. Десять минут спустя он уже спешил обратно.

Дом Имбаты, который столько времени стоял как вымерший, теперь наполнился голосами, стуком шагов. Весть о том, что Вубани скончалась, мгновенно разнеслась по всему Лонтору.

Мужчины, женщины, дети толпились в комнатах, во дворе, на террасе. Говорили шепотом, многие утирали слезы. И на устах у всех был один вопрос: «Где Тамбера?»

— Он сейчас придет, — объяснял Амбало, только что возвратившийся из крепости.

— Негодяй! — вырвалось у Ивари. И, обратившись к Имбате, она добавила: — Твой сын забыл даже о родной матери!

— Он сам решил уйти к голландцам, — сухо ответил Имбата.

— Сходи за ним еще раз, — попросила Ивари стоявшего рядом с ней Амбало. — Скажи ему, что он должен немедленно быть здесь.

— Слишком много чести бегать за этим мальчишкой два раза, — нахмурился Амбало. — Он знает, что мать умерла и что его здесь ждут.

Ивари тяжело вздохнула.

И в тот же миг ее лицо посветлело, словно у истомившейся в ожидании девушки, которая увидела наконец спешащего к ней юношу.

— Тамбера!

— Тамбера идет! — послышалось вокруг.

Люди расступились.

Бледный, съежившийся под осуждающими взглядами людей, пришедших проститься с его матерью, вошел Тамбера в комнату. Мельком глянул на отца, на Ивари. Потом подошел к лежанке, на которой покоилась его мать.

— Ты пришел слишком поздно, — тихо промолвила Ивари. — Слишком поздно.

Тамбера еще ниже опустил голову.