Тамбовские волки. Сборник рассказов

— А тут нечего пояснять, — вкрадчиво сказал генерал-майор. — Ни для кого уже не секрет, что операция проиграна; более того — мы этой попыткой оккупации, может быть, и подкосили Россию, но заодно разрушили и весь привычный нам мир. Лично в моём родном городе — уличные бои…

— ЭТОТ товар, — мужчина тронул ноут, — будет в цене при любом мировом строе.

— Я не о товаре, я о себе, — покачал головой Иверсон. — Это не цена — семь процентов. Согласитесь, что под прикрытием армии США вам работалось неплохо. Так прикройте теперь представителя этой армии. Десять процентов и место в вашем вертолёте.

Мужчины снова переглянулись. Старший усмехнулся:

— Вы ведь командующий базы. Одной из важнейших в зоне "Центр".

— Сегодня да, а завтра для меня не найдётся даже места на Арлингтоне, — ответил Иверсон. На его лице на миг проступил открытый страх.

— Хорошо, мы заплатим наличными, — с лёгкой брезгливостью и отчётливым нетерпением отозвался мужчина.

— И не долларами, — усмехнулся Иверсон, слегка расслабившись. — Я предпочту британские фунты.

— Конечно, — был ответ…

…В холоде сеней пар, вылетавший изо рта распластавшегося по стене мальчишки, был единственным, что могло его выдать. Но в выстуженные сени из комнаты никто не торопился соваться.

Леха знал, что внутри сейчас напьются и уснут. И тогда…

А пока надо было ждать.

* * *

Изба загорелась около двух ночи. Генерал-майор Иверсон, вывалившийся из окна, сидя в снегу, смотрел, как рушится крыша, тяжело дыша перекошенным ртом. Кто-то поднимал его, кто-то натаскивал на плечи куртку. Смаргивая и выдыхая неусвоенные алкогольные пары, Иверсон качался в руках солдат, даже не пытавшихся тушить особенно страшное на лютом морозе пламя.

Потом внутри что-то взорвалось.

Представители фонда "Future" изнутри так и не выбрались.

* * *

Полулёжа на топчане, Лёха орал в голос, не сдерживаясь, крупные слёзы катились по щекам. Растиравшая ноги мальчишки женщина приговаривала:

— Терпи… терпи… больно, зато уцелеют…

— Ой мама!!! — выл мальчишка. — Ой больно, не могу-у-у!!! Ой пустите!!! — но оставался лежать.

Рядом на столе мерцал экран ноутбука. Несколько человек, склонившись к экрану, невозмутимо просматривали какие-то сведения.

Эта картина и была тем, что я увидел, входя в штабную землянку.

Я раньше никогда не думал, что можно довольно уютно устроиться в землянках. Нашу кормилицу-деревню расхерачили ковровой бомбёжкой в начале ноября. Правда, мы к тому времени уже два дня как ушли в лес, на заранее подготовленное место — агентура у нас работала с полной отдачей. Но я всё равно с некоторым сомнением копал котлованы и вообще приготовился к зиме, полной лишений.

Оказалось, что всё не так страшно.

— А, Серёнька, — обернулся ко мне Михаил Тимофеевич. — Как дела?

— Да так, — я откинул капюшон тёплой куртки-трофея с нашими самодельными нашивками, погрел руки у печки из бензиновой бочки. — Пусто на дороге. Между прочим, я сразу говорил, что пусто. Только зря в снегу валялись. Пацаны спят уже, я доложиться…

Тут я заметил лежащие около топчана разрезанные летние кроссовки с тонкими носками и спросил наконец:

— А Лёха чего тут? — и добавил: — Я не понял, он что, в этих говнодавах по лесу бежал?! Нужда какая?! Девятнадцать кэмэ!!!

— Да вот, — капитан Логинов кивнул на ноутбук. — Базу интересную притащил. Хоть сейчас новый Нюрнберг созывай.

— Минус тридцать на улице! — я подошёл к топчану, сел, толкнул нашего начальника агентурной сети в плечо: — Ты что, освиноумел?

— Серёжа, Серёжа, — взяла меня за капюшон Екатерина Степановна, наш отрядный врач.

— Не трогай его, я его спиртом напоила… — и обернулась к командиру: — Два пальца надо резать, — сказала она Михаилу Тимофеевичу. — На левой ноге. Деревяшки уже. А так обойдётся.

— Резать?! — мне показалось, что я ослышался, потом — даже поджал сам пальцы в тёплых лёгких бурках, обшитых кожей. В конце сентября во время налёта я схлопотал осколок в правый бок — его вынимали, влив в меня стакан самогонки, и я толком ничего не помню. Но это осколок (величиной с ноготь моего пальца, он чуть не дошёл до печени, как мне потом сказали), вынули — и всё. А пальцы?

Лёха уже явно ничего не воспринимал — дышал ровненько, смотрел сонненько и куда-то не сюда. Екатерина Степановна уже раскладывала МХН — малый хирургический набор, вертевшийся тут же Бычок поставил кипятиться воду. Я махнул рукой, с жалостью посмотрел на Лёху и отошёл к столу.

— Хоть что принёс-то, стоило рисковать? — горько спросил я. — Глянуть можно, не очень секретно?