Тамбовский изгнанник

— Приятно, когда в дому дети даже такие великовозрастные, — как-то мечтательно произнес Птах, — может и малышей доведётся потешкать. — Или ты Никита женится не будешь?

— Пока не на ком, а так как получится, — ответил он неохотно.

Говорить на эту тему ему совсем не хотелось.

Но Домовой не унимался, — а ты думай, жизнь то она не окончилась, только началась у тебя, и присматривайся.

К счастью тут мальчишки вбежали на кухню и неприятный для Никиты разговор оборвался, но хитрый взгляд Домового он ловил на себе весь обед.

Скинув с себя хлопоты по селу на Бориса, Никита решил, что свободное время будет учить мальчишек ходить в лесу и потихоньку продолжать разведку плохой части леса, будет примечать где что растет и учить этому же учеников. Хороший травник всегда знает за чем он идет в лес, заранее приметив нужные растения. Плохо что мальчишки были и гирей, он ведь не мог рисковать их жизнями и уходить глубоко в лес, а что там он и сам пока не понимал. Сегодня уже поздно идти в лес, завтра с утра ему оформлять договор с Василием и Борисом и магазины, тоже непонятно сколько это отнимет времени, а ученикам просто болтаться без дела вредно для ума. И он после обеда стал им объяснять и показывая на примере, как составлять и рисовать простейшую карту, предложив для примера отобразить дорогу от дома до лагеря.

— Но ведь можно карту просто купить? — удивился Нурлан, Костя поддержал его взглядом.

— Можно, — согласился Никита, но проще на небольшие расстояния ходить со своей. — Вы не обратили внимание, что Валентин каждый раз мне приносит именно такую рисованную от руки карту с отметками в каком месте и что мне нужно собрать и с каждой партией сырья я сдаю эту карту с отметками, где что взял.

Мальчишки растеряно переглянулись.

— Это не сложно умеючи, а еще у каждого травника своя секретная карта, где он заносит места растущих редких растений и корешков. — У меня пока такой нет, вот мы и будем ходить в лес просматривая небольшие участки и зарисовывая их.

У Никиты получалось интересно и понятно рассказывать и вскоре они втроем ползали по полу вокруг листа бумаги на котором они пытались точно нарисовать маршрут и коротко записать как это делал Никита все что они вспоминали из растущих там трав.

— Да что ты помнишь то, — злился Костик, — здесь был куст «мать и мачехи», я точно помню, растение на одуванчик похоже было.

— Сам ты одуванчик, — не остался в долгу Нурлан, — там и был одуванчик, я еще удивился зачем такой сорняк нам нужен.

Никита спокойно прекращал перебранку, — вот что бы так не спорить, я и ставлю отметки, память не всегда надежна.

Пометки мальчишек не помещались на полях карты, расползаясь каракулями.

— Ну Никит что не так, — сдался первым Нурлан, — я же видел ты много пишешь, а все аккуратно у тебя, места совсем не занимает.

— Писать нужно много и мы, тут ты прав, прибегаем к сокращениям, но так что бы карту могли легко расшифровать другие люди, мы ведь напоминаю карту отдаем с сырьем. — Сложного ничего тут нет, и вы будете учится писать сокращенно, — вот держите листы и карандаши, десяток или чуть больше слов сегодня, завтра пока меня не будет повторите и на практике уже будет понятно, что вы запомнили.

Вечером после ужина Никита придержал Костика и усадив их за стол надиктовал им несколько простых наговор на самые обычные травы пояснив, — это нужно выучить травы несложные и вы будете собирать их каждый раз, когда идете на сбор. — Их нужно не просто выучить, а так что когда вы будете склонятся над растением нужные слова были уже естественной частью движений.

На другой день после подписания договора и покупки продуктов Никита решил заехать к бабке Марфе, забрать, если что она там навязала и снова был поражен. Бабка Марфа встретила его как родного и прослезилась от простых подарков Никиты, все эти дни она работала не покладая рук. Никита обалдел увидев гору свитеров, носков и шапок из прекрасной качественной шерсти и это за те копейки что он ей дал. Он прекрасно знал сколько подобные вещи стоят в магазине, тем более бабка вязала виртуозно. Свитера были все разные, в смысле не рисунка и цвета, так как все они были белыми как он и просил, а узоров на них. Один свитер весь был перевит косами, которые переплетались и расходились правильными квадратами, другой был связан красивого плетения вязкой, из пяти штук которые бабка успела связать не было двух одинаковых.

Увидев интерес Никиты она улыбнулась, — ой сынок, это я уже вяжу считай, что слепая, а какие я раньше вещи делать умела, да в несколько цветов.

Носков она уже навязала много, они лежали перетянутые по пять пар ровными стопочками, кроме белых она приготовила подарок и Никите.

Стопочку разноцветных ярких носков она и положила отдельно, сказав тихо, — это сынок тебе и не за деньги, это от души.

Никита посидел с ней немного, ей, как и всем одиноким старикам хотелось немного живого общения.