Тамбовский изгнанник

Водяник не стал набивать цену или что-то выпрашивать для себя, ответив просто, — трава это необычная и растет не каждый год, она годна для сбора только день в году на Илью пророка, вот потом если она выйдет в это лето он Водяник Никите ее покажет и поможет собрать, расскажет, как использовать, и какие настойки с нее готовить.

— Ты через недельку приходи еще, — попросил Водяник, — просто так без подарка, меня дядькой Ерофеем зови, и не забывай, а я тебе еще рыбки наловлю. — Да может посидим тут с тобой у костерка, картошку пожарим в углях, страсть как люблю, а не ел уже давно, и вкуса даже не помню.

Никита только обрадовался такой незатейливой просьбе Водяника, пообещав и костер, и картошку, да и ему самому было интересно с ним поговорить. Даже если селяне и знают про водяного, с ними об этом не поговоришь, не поймут. А вот наоборот с Водяником можно хоть и о чертовщине рассказывать, что про мужиков спросить, ему все интересно и запретных тем нет. Жаль, что он с местным Погостником не дружит. Распрощались они тепло, Никита подняв мешок удивился, тяжел, а дома так и обалдел даже немного, крупные чистые рыбины, и уже еще и вычищенные, такого он точно не ожидал, как тут картошкой то за такой отдарок отделаться. Затем вспомнив хлопнул себя по лбу, мне же еще русалкам подарки купить не забыть и всем хорошо будет.

Вот и налаживаю местные связи с нечистью, — думал Никита разбирая подаренную рыбу, Домовой крутился рядом.

— Хозяин вот эту лучше посолить, может я ей займусь, уж больно она хороша, а вот эту лучше пожарить, — вмешался он приятно удивив Никиту.

Ведь до этого Домовой хоть и лечил его и помогал ему, но до сих пор не назвал ему своего имени и держался отстраненно. А тут вроде как оттаял, и даже вот сам помогать Никите взялся. Никита в северной рыбе не сильно разбирался, только щуку знал, как выглядит, а Домовой заглянув в мешок, стал сыпать названиями ему совсем незнакомыми.

— О хариус то какой хороший, — о- хо- хо и осетр есть, а сорога то какая крупная да жирная, и нельма есть, — радостно перебирал рыбу Домовой. — Угодил ты Водянику раз он тебе такой рыбки то положил, да много.

Никита улыбнулся, — да еле дотащил, мешок тяжелый оказался.

— Вот тебе на жареху, а остальное вкуснее посолить будет, — Домовой быстро выложил для Никиты рыбу отдельно в чашку, а сам закрутился по комнате маленьким смерчем.

Откуда то достал небольшую совсем деревянную кадушку, хорошую, крепкую, Никита такую ни в доме не в сараях ни разу не видел, значит Домовой где-то ее припрятывал. Он так ловко укладывал рыбку в кадушку, пересыпая ее солью и сахаром, осыпая какими-то приправами, что Никита загляделся и забыл, что сам собрался жарить рыбу. Поглядывая краем глаза за Домовым он тоже принялся за работу и вскоре скворчащая на тяжелой огромной сковороде рыба наполнила комнату потрясающим запахом. Никита только слюну глотать успевал, такой рыбкой Борис с Петром его ни разу не угощали, видно им на удочки она и не попадалась.

— Лихо тебя отпускать стало, — сказал вдруг Домовой, — твоя жизнь Никита только сейчас настоящей стала, и ты собой, постарайся так и жить не оглядываясь на прошлое. — Отпусти все что было ведь уже ничего вернуть нельзя, может это и к лучшему.

— Я бы все отдал чтобы вернуться на три года назад, — глухо произнес Никита, слова Домового зацепили его неожиданно больно. Он не понимает, о чем говорит.

— А, про лихо это так к слову или… — спросил он.

— Нет, кто-то с помощью Лихо на тебя столько всего повесил, не видать бы тебе и дальше удачи, но ты сам изменился, и оно ушло.

— Как это, — удивился Никита.

— А, вот так тоже бывает, прокляли тебя молодого, наглого, гонористого, и все что ты делал против тебя и обернулось. — А жизнь то вон как тебя выкрутила, переломала и ты изменился, но не сломался, мудрость к тебе пришла. — Ведь как бывает то, многих так крутит, а они этого понять не хотят и гибнут, а ты ведь не стал переть против ветра, пошел куда тебя потянуло, да в работу ушел без требования награды, вот Лихо и отступило, — рассказывал неторопливо и певуче Домовой изумленному Никите. — Ты ведь даже здесь, когда появился, Лихо у тебя за плечом стояло, я ведь думал ты никогда от него не избавишься и боялся тебя. — Знал про твой характер гонористый, а ты не только меня удивил, но и Лихо тоже, вот оно и ушло, его ведь к одному человеку цепляли, ты изменился и совсем другим стал, перегорел. — Вот как-то так, лучше не объясню.

— Мм, — не знаю даже, что сказать в ответ, удивлен, а что говорить все равно сам я тогда дров наломал и не изменить ничего, — пробормотал Никита, понимая, что никому ведь не расскажешь, что оказывается Череп смог на него Лихо натравить, оттого Никита так плохо поступал, не оправдаешься никогда уже.