Тамбовский изгнанник

За окном темно, Никита глянул на часы половина двенадцатого ночи, самое время идти на кладбище, сердце испуганно затрепыхалось, но он решительно встал и пошел к умывальнику, освежится. Никите приходилось видеть Хозяина кладбища, но сам лично он с ними не разговаривал и боялся их до дрожи в коленях. Тот единственный раз он с старшим охотником ходил ночью на погост чтобы получить информацию, но все переговоры с Погостником вел старший товарищ. А Никита просто пытался весь визит не показать свой страх, вспомнив свистяще шипящий голос Хозяина кладбища, он поежился.

— Все будет хорошо Никитушка, главное свой страх не показывай, да веди себя наглее, ты в своем праве, — как поняв, чего бояться Никита, произнес тихонько Птах.

Никита невольно улыбнулся, так ласково, Никитушка, его называла только мама, больше никто и никогда, даже Василина, и как странно слышать мамины интонации от Домового.

Он быстро оделся и приготовился выходить, махнув молча Домовому, говорить не хотелось. Взяв по пути на терраске пакет с фаршем и мясом, Никита зашагал по дороге к кладбищу, боязно уже не было. Фонарик брать с собой не стал, хоть способность Никиты после травм видеть в темноте снизилась, но не пропала и дорогу он различал. Не стал и принимать каких-либо зелий, понадеялся на то что сможет договорится, расслабился, а если что пойдет не так и тот попробует напасть на него сможет ли он отбился. Он ведь ограничил Погостника в правах, освятив кладбище, и наверняка тот будут в гневе, привык уже здесь хозяйничать. Но глаза бояться, а ноги шагают. Никита еще раньше, когда бывал у погоста днем, присмотрел сухое старое дерево, крепко стоящее на кладбище и спокойно войдя в калитку сразу же направился к нему и выложил подношение, стараясь не смотреть по сторонам. Вокруг него роились привидения, синевато белыми туманными сгустками, а некоторые даже пытались напугать схватить его или что — то прошипеть ему в лицо.

Никита распрямился, усмехнулся и произнес громко и четко, — чем пугать меня лучше к хозяину отведите, меня вам не испугать.

Призрачные фигуры отпрянули от него, образовав полукруг и устремились впереди него, зароились по дорожке почетной свитой показывая куда ему идти. Никите тоже было интересно, где же здесь обитает Хозяин кладбища, ведь это погост советского времени, склепов старинных здесь нет, только могилы с деревянными, да железными крестами. Погостник ждал Никиту, расположившись на мраморной плите с громоздким камнем. — Н-да надо же кого интересно в такой могиле похоронили, может председателя какого местного, — подумал Никита с нездоровым любопытством, хотя вот надо ли ему эта информация прямо сейчас.

Погостник сидел как на троне, облокотившись на могильный камень, а вот балахона с капюшоном у него не было, Никита аж как-то странно крякнул от удивления и такого разрыва шаблона. На Хозяине кладбище из темного серого тумана был соткан вполне узнаваемый костюм советского периода знакомый Никите по фильмам, туман начинался облаком от ног поднимался выше становясь компактней создавая фигуру Погостника, и заканчиваясь над головой, завершал облик Хозяина. А вот глаза Хозяина кладбища привычно горели рубиновыми огнями, что диковато смотрелось в приложении к лицу простого мужика с носом картошкой, лохматыми бровями и большим ртом. Черты лица, сотканные из серого тумана плыли, но образ сохраняли твердо. Да и сам туман был явно живым, неприятным даже на взгляд.

Никита поклонился, — доброй ночи тебе Погостник, и не удержавшись снова уставился на Погостника с удивлением, хоть и понимая, что это не вежливо, но….

— И тебе не хворать, — ответил Погостник погладив себя по серой лысине огромной лапой с когтями.

Никиту передернуло от такого диссонанса образа и Погостник это заметил. — Не нравится мой облик тебе, — засмеялся Погостник, так словно заскрежетал стеклом по стеклу, — а я вот такой, ни на кого не похож, и кладбище мое тоже до недавнего времени было не совсем традиционным.

— М — м — м, не то что бы, — растерялся Никита и пожал плечами, — думал вы все похожи, а такого как вы вижу то второй раз в жизни, хотя что скрывать удивлен, необычно.

— Вот значит ты какой, изгой охотник Никита, — произнес Погостник, — ты тоже необычен для охотника, тоже диковинка.

От его ржавого голоса у Никиты скрутило желудок от страха, но он выпрямился и посмотрел прямо на Погостника, — не помню, что бы я представлялся вам по имени, — произнес он спокойно.

— Мы хоть и в Сибири живем, а не дикие же, а про тебя столько слухов ходит и что ты здесь осел тоже уже давно ни для кого ни тайна, — произнес Погостник явно веселясь над Никитой.

— Я может и изгнанник, но работу свою знаю, и не позволю твоим призракам пугать живущих здесь людей, — произнес Никита твердо.

— Людей, надо же, защищаешь отбросы общества, такие же, как и ты сам, — проскрипел насмешливо Погостник, — не сильно ли замахнулся на мои владения.