Тамбовский волк

– Ну, ладно, давайте начнем! – историк не мог сосредоточиться. Он испытывал какое-то тягостное чувство. Отчего эта девчонка передумала сдавать историю?

– А почему вы опоздали? – в глазах большинства подростков Виктор Семенович увидел нездоровое любопытство.

– А это не ваше дело, – мрачно ответил историк, внутренне поражаясь тому, что начал мыслить точно так же, как Тамара Петровна, – просто я не мог запереть дома дверь.

– Вы вчера много выпили? – спросил верзила с трудно произносимой фамилией Песнюров. Из-за такой фамилии, после первой же переклички, все учителя предпочитали называть парнишку просто по имени.

– Что за чушь! – возмутился Виктор Семенович.

– У вас, наверное, теперь сушняк, – бойко предположила одна из девочек, – надо выпить пивка, папа говорит, что всегда помогает. Давайте я сбегаю, возьму пару банок, а вы за это поставите мне пятерку на экзамене!

– Хватит болтать ерунду!

– Почему это ерунду? – возмущению ученицы не было предела, – да от вас же водкой пахнет!

– У вас есть вопросы по существу дела?

– Есть! Как вы разложите билеты, по порядку?

– Билеты будут лежать в случайном порядке.

– А биологичка сказала, что разложит их по номерам, – сказал неутомимый Песнюров, – и я возьму первый билет. Всегда можно учить только первый билет!

– Это еще почему? – спросил Виктор Семенович.

– Когда выяснится, что я не ответил, меня спросят, о том, что я знаю. А я знаю первый билет! Ведь все равно мне двойку не поставят….

– Председателем комиссии у нас будет директор, и потому к экзамену надо будет отнестись серьезно, – историк попытался навести в классе порядок.

– Ну, тогда точно пару не поставят, – радостно сказал Песнюров, – директрисе подставляться совсем ни к чему!

Виктор Семенович не нашелся, что ответить мальчишке.

А по сути дела он прав, – неожиданно подумал учитель, – двойку не поставят, ведь в наших школах стопроцентная успеваемость! И, в конце концов, что ему стоит пойти навстречу этим детям! Это будет неправильно, нечестно, но кто он такой, в конце концов, чтобы менять устоявшиеся порядки! Его, может быть, завтра в живых не будет, а он перед детьми, (да какими там детьми, все они понимают!) выламывается, пытаясь изображать праведника.