Тамбовский волк и красные дворяне

Вы прислали к нам представителей от граждан с. Пановы Кусты. Если Вы желаете, чтоб Вам пояснить, за что мы боремся, то прошу прислать двух или трех представителей от Красной Армии, отнимать у них жизнь и насилия над ними никаких не будет.

Если Вы будете забирать семьи партизан и отправлять их на голодную смерть (в устроенные красными концентрационные лагеря для стариков, женщин и детей — В.А.) — это невинных жен, отцов, матерей и детей, то помните, что то же самое будем делать и мы, т. е. выгонять из пределов своего партизанского края все семьи коммунистов и красноармейцев».

Это всего лишь небольшая выдержка из эпистолярного наследия Антонова. Из таких документов предводителя повстанцев явствует многое: и то, что сын кирсановского мещанина и крестьянский вождь А.С. Антонов старается произвести впечатление грамотного человека, хотя в действительности он не слишком грамотен (что и понятно при четырех неполных классах — реальное училище ему закончить не удалось!); и то, что он, при всем при том, прекрасно разбирается в обстановке, и умеет вести пропаганду.

Вообще говоря, Антонов предстает каким-то удивительным универсалом. Он ухитряется сохранить свой отряд до октября 1920 г. — до момента решительного выступления против большевицкой диктатуры, но ведет при этом ловкую политику, не выступая, в принципе, против лозунга Советской власти. Он умело использует ситуацию, сложившуюся в октябре 1920 г. — и его отряд разрастается до громадных размеров. И Антонов — что, прямо скажем, необычно для командира партизанского отряда с четырьмя неполными классами образования — умело организует и эту огромную силу.

Он четко разграничивает типы повстанческих отрядов: существует собственно армия (с характером боевых действий, близких регулярным), а наряду с армией — вооруженная охрана («вохра»), действующая исключительно в партизанско-диверсионной манере. И всегда и везде Антонов умеет обращать даже поражения в победы — как в военном, так и в иных отношениях. Не раз его крестьянские отряды бывали крепко биты красными карателями — но Антонов, с потрясающей подвижностью, снова и снова уходит из-под, казалось бы, смертельного удара «красного меча» — и нападает на большевиков в другом месте.

Отчаянные записки красных командиров наглядно рисуют невозможность справиться с ним. Вновь и вновь против него применяют отравляющие газы, иприт и фосген, травя ими не только леса, но и многолюдные, объявленные «бандитскими», села (см. Приложение 1 к данной статье). Но достигнутая с помощью отравляющих веществ победа оказывается «пирровой» — тамбовские партийные органы ополовиниваются; многие прежние большевицкие холуи на местах — частью из страха, частью повинуясь голосу сердца, не желают больше иметь дела с красными душегубами. И в партийных органах Тамбовщины остаются либо присланные из центра «стальные рыцари революции», либо, как на Урале говорят, «сор да мышьи говны». Именно они заседали в пресловутых «комбедах» («комитетах бедноты»), помогавших продотрядовцам грабить своих односельчан, получая за это от красных грабителей «крохи с барского стола». Как это у Маяковского:

Чем хуже моя Нина?
Барыни сами!
Тащь в хату пианино,
Граммофон с часами!

Большевики сосредоточили против Антонова и Токмакова огромное количество штыков и сабель, но сама необходимость бросить на него столько сил и средств послужила очередным ведром холодной воды для «вождя мирового пролетариата», в очередной раз — временно! — протрезвевшего… Фактически Антонов одержал победу над Антоновым-Овсеенко и Тухачевским — в 1921 г. обоих горе-полководцев, как обозливших народ излишними жестокостями, но конечной цели так и не достигших, отозвали обратно в красную Москву.

К концу марта 1921 г. антоновские части начали таять. Этому способствовали провозглашенная большевиками «новая экономическая политика» (в очередной раз «красные мудрецы» обдурили мужиков — впрочем, не только их одних, но даже часть русской белой эмиграции!), и не менее широко провозглашенная амнистия повстанцам. Трагическая судьба кронштадтских «мятежников» могла бы, конечно, заставить насторожиться наиболее дальновидных, но — что возьмешь с неграмотного мужичка, уставшего бесконечно лить кровь, свою и чужую? Так или иначе, неистовства шлихтеров, гольдиных, какуриных и тухачевских ушли в прошлое — казалось, навсегда.

Крестьянскому вождю Антонову удалось ухватиться а героическом порыве за Красное Колесо и на миг приостановить его разрушительный бег — пусть даже ценой собственной жизни. Но и здесь он выступает перед нами в полном блеске своей трагически-героической славы. Корявое, написанное казенным, суконным языком «воспоминание» М.И. Покалюхина о том, как красные пытались взять Антонова, читается как песня, как сказание о подвиге народного героя. Семеро большевиков окружили всего двоих — Антонова и его брата. На дворе уже июнь 1922 г., и из семерых четверо (!) сами — бывшие бойцы армии Антонова, прошедшие его школу партизанской борьбы.