Тамбур

— Алло? — Она достала из кармана зазвонивший мобильник. В принципе на работе ими пользоваться запрещалось, особенно во время наплыва покупателей — ведь нужно за всем следить. Но сейчас ей было все равно, и потом она боялась, что позвонит мать и сообщит нечто ужасное. Но это была Татьяна.

— Что это у тебя голос полумертвый? — весело спросила она. — Или мне показалось?

— Показалось, — обморочно ответила девушка, пытаясь проследить взглядом за покупательницей, которая уже полчаса вертела вокруг запястья браслет с самоцветами. То он казался велик, то не очень дорого выглядел, но слишком дорого стоил, то… Так или иначе покупательница никак не могла принять решение — отдать его или купить. В другой день Маша за несколько минут уломала бы ее на покупку, причем толково и ненавязчиво. Но не сегодня. Не сейчас.

— А все-таки, ты что-то не в себе, — уже серьезно произнесла Татьяна. — Переживаешь… Из-за него?

Она сказала это как-то сухо, и Маше показалось, что женщина полагает, будто ей еще небезразлична судьба Димы. Они больше не были соперницами — обеих обманули. Им нечего было делить — во всяком случае, не любовника. И жизнь (в образе Димы) преподала обеим одинаковый урок.

— Нет, у меня другая причина, — сдержанно сказала девушка. — Одну минуту, я на работе. Так вы берете или нет?

Она обращалась к женщине, привередливо вертевшей браслет. Та брезгливо подняла взгляд — ее посмели оторвать от занятия, за которое она собиралась (но собиралась ли?) заплатить немалые деньги.

— Камни отличные, — Маша протянула руку, — взгляните на огранку.

— А оправа? — придирчиво спросила та. — Если сдавать изделие, все равно возьмут только за вес золота.

— Зачем же тогда покупать изделие? — Девушке удалось взять в руки браслет. Ей стало намного легче.

Камни или оправа — в случае кражи платить все равно придется ей.

— Где ваш администратор? — повысила голос женщина. — Что это за обслуживание?!

— Администратор в конце зала. Пройдите, — Маша вежливо указала в нужную сторону.

— Я буду жаловаться!

— Как желаете.

Проводив взглядом покупательницу, девушка убедилась, что та двинулась вовсе не в сторону администратора, а к выходу. И снова поднесла мобильник к уху:

— Я здесь. Нет, Дима меня вовсе не волнует. Так, чисто семейные проблемы. А все-таки, что-с ним?

Татьяна торжествующе сообщила, что у Димы тоже большие проблемы. Она вошла в тесный контакт с Голубкиным, и тот сообщил, не далее как этим утром, что Дмитрий Александрович Красильников — клинический идиот. Не может ничего сказать толком, всего боится, все путает и, кажется, достукается, тем более что в тамбуре было совершено убийство, которое он пытается на кого-то повесить.

— А этот кто-то я! — почти гордо сказала она. — И когда там увидели мою долговую расписку, то очень впечатлилась. Ну а уж от своего имени могу сказать одно — я сделаю все, чтобы он получил по заслугам и выплатил мне деньги. Шантажист! В довершении всего — еще и это!

Маша прикрыла глаза. Эта ненависть была ей непонятна. Она уже перестала ненавидеть. Ей было все равно, что пришлось так ошибиться, надоело ругать себя, оправдываться перед матерью. В принципе ее уже не волновало ничего, кроме девочки, которая горела в жару в ее постели. А вечером… Предстоит Страшный Суд — иначе не назовешь.

— Но если у него нет денег — откуда он их возьмет — устало спросила девушка. — И вы.., ты говорила, что платить он должен уже послезавтра? Он арестован?

— Нет, дома, — Татьяна злорадно хохотнула. — Отпустили голубчика. Собственно, брать его было незачем, и так все предельно ясно. Порадовался, что меня можно припугнуть. Ну а вышло наоборот!

Теперь она явственно смеялась, и смех этот был таким злым, что Маше стало еще хуже. Перед глазами на миг появилась мутная пелена, очертания покупателей, маячивших перед витриной, будто смазали мокрой тряпкой. Ей показалось, что мимо снова прошла заведующая, но Маша была в этом не уверена. «Я заболеваю…»

— Деньги он вернет обязательно, — продолжала радоваться Татьяна. Она была целиком поглощена своим триумфом. — Не бездомный, не безработный, отдаст!

Пускай квартиру заложит! И знаешь, что мы сделаем?

Когда он вернет — а это точно будет в воскресенье, я с него не слезу, прямо сейчас собираюсь звонить его жене и порадовать ее.., мы с тобой встретимся и устроим грандиозный ужин!

— Зачем? — еле слышно ответила Маша.

— Что? — переспросила та. — Как — зачем? Отметим наступающие праздники! И знаешь, — женщина доверительно понизила голос, — я очень-очень рада, что все так закончилось. Нет, не тому, конечно, что с нами вышло, а тому, что этот гад больше не будет морочить мне голову! И еще рада, что ты мне на пути попалась, а не какая-нибудь… Ведь другая согласилась бы наговорить черт знает чего — за полторы тысячи долларов!

Сейчас и за меньшее могут со свету сжить… Мне ли не знать! Ну не стану отвлекать. Ты перезвони в воскресенье, идет?