Тамерлан

Предпринимая отчаянную войну для изгнания узбеков и усиливая себя войсками, Тамерлан озаботился их содержанием. Чтобы иметь склад запасов, он овладел замком Аладжу, гарнизон которого, состоявший из 300 воинов, присоединился к его отряду. Прибыв в окрестности Балха, он послал разведчиков за р. Аму, которые, возвратясь, объявили ему, что Елиас-Ходжа с войсками находился в окрестностях г. Тармеда и что войска эти производили всякого рода жестокости и грабежи. Это увеличило отряд Тамерлана постоянно прибывавшими воинами, почему он и решился начать военные действия против своих врагов, хотя силы их были в десять раз более его сил; но он был уверен, что ненависть к узбекам, при малейшем его успехе, будет быстро увеличивать его силы, что и случилось. Необыкновенное искусство и мужество доставляли ему в стычках и битвах почти постоянный успех, и, после множества удачных сражении, он успел прогнать узбеков за р. Сыр (1369-1370 г.).

Не имея подробных планов той местности, на которой происходили эти битвы, нельзя судить о достоинстве распоряжений и тактических движений Тамерлана; поэтому считаю бесполезным описывать их. Можно только делать заключение о мужестве и искусстве Тамерлана из того, что, начав войну с 2000-м войском против 20000-й армии узбеков, противопоставленной ему, кроме 80000, находившихся в крепостях между реками Аму и Сыром, он успел победить их и прогнать за р. Сыр.

Когда Елиас-Ходжа был принужден удалиться за р. Сыр, множество узбеков было оставлено в гарнизонах по разным крепостям Транс-Оксаны. Чтобы не затянуть войну осадами крепостей, Тамерлан написал от имени Елиас-Ходжи предписания комендантам крепостей очистить их, послав им эти предписания с узбеками, но в то же время издали следовали войска Тамерлана, поднимая на большом пространстве пыль, чтобы силы их казались многочисленнее. Это побудило комендантов скорее очищать крепости, что делалось большею частью ночью. Этою хитростью были очищены почти все крепости Транс-Оксаны.

Этими-то испытаниями судьбы и превратностями счастья Тамерлан научился выбирать людей, оценивать их по достоинству и подготовился к той великой роли, которую он потом играл в течение остальных 35 лет своей жизни. Вероятно, во время скитальческой жизни своей в степях он составил те правила политики и войны, которые потом, в виде завещания, оставил своим детям и потомкам.

К этому же времени укрывательства его в степях Ховарезма и Хорассана надо отнести предание, рассказываемое о нем киргизами. Сидя однажды возле кустарника, он увидел большую букашку, которая силилась взобраться на верх одного стебля, но ветер качнул стебель, и букашка упала на землю; она вторично стала взбираться на вершину стебелька, вновь оборвалась и упала; эти усилия взобраться на верхушку и падения с ветки повторялись несколько раз; наконец, после тщетных попыток и усилий взобраться, букашка всползла на верхушку стебля и отыскала там для себя корм. Тогда Тамерлан сказал: «Это маленькое насекомое должно служить нам примером терпения и настойчивости; несмотря на все превратности счастия, мы не должны унывать и должны всегда надеяться, что с постоянным стремлением к хорошо обдуманной, предположенной цели и с терпением достигнем до нее».

В надежде своей на лучшее будущее, Тамерлан поддерживал себя не только врожденным ему мужеством, но и верным соображением, что управление джагатайским ханством Елиаса-Ходжи с его узбеками, привыкшими к своеволию и хищничеству, будет усиливать ненависть к ним в жителях ханства - что магометанское духовенство и потомки Магомета, имевшие тогда большое влияние на дела во всех мусульманских землях и защищая которых он навлек на себя гнев узбеков, будут тайно содействовать его видам; вероятно, также и религиозные убеждения поддерживали его в несчастии. В его суеверный век, когда верили астрологии, снотолкованиям и разного рода предсказаниям, Тамерлан во всех трудных случаях своей жизни прибегал к ним, но чаще всего гадал по алкорану, приступая к какому-нибудь важному делу.