Тамерлан — покоритель Азии

Преданность боевых сподвижников была для Тимура, конечно, важнее, чем преданность улемов; естественно, что Тимур был прежде всего воином и князем монгольского типа, потом уже мусульманином. С представлением о «таджике» у Тимура соединялось представление о человеке, лишенном воинских доблестей и неопасном для врагов. Как представитель монгольских традиций, Тимур придавал большое значение родству с домом Чингисхана. Захватив в 1370 году гарем своего предшественника Хусейна, он взял себе четырех из его жен, между ними Сарай Мульк-ханум, дочь хана Казана (в год низложения и смерти ее отца ей было пять лет, следовательно, она была лет на пять моложе Тимура). Детей у нее от Тимура, насколько известно, не было, но, как ханская дочь, она всегда считалась старшей женой Тимура, хотя в гареме Хусейна старшей была другая царевна, дочь хана Тармаширина, выданная после Хусейна замуж за джа-лаирского эмира Бахрама. По этой жене Тимур имел право на титул (ханского) «зятя» (гургана), который он поместил, между прочим, на своих монетах. В 1397 году Тимур женился на дочери могольского хана Хизр-ходжи, Тукель-ханум, которая в качестве «малой госпожи» (кичик ханум) заняла второе место в гареме. Ханом был провозглашен в 1370 году царевич Суюргатмыш; после его смерти, в 1388 году, на престол был возведен его сын Султан-Махмуд. В отличие от последующего времени, Тимур не держал этих ханов взаперти в Самарканде, но брал их с собой во время походов; Султан-Махмуд-хан в 1402 году участвовал в битве при Анкаре и взял в плен османского султана Баязида. По Шереф ад-дину, Султан-Махмуд-хан умер в том же 1402 году, но Низам ад-дин, писавший несколько позже, говорил о нем как о живом лице; по «Анониму Искендера», Тимур из уважения к хану еще год чеканил монету от его имени. Во всяком случае, нумизматические данные показывают, что Тимур другого хана на престол не возводил и что монета до конца его царствования чеканилась от имени Султан-Махмуд-хана. Имя хана провозглашалось также по пятницам в хутбе[34]. Нет, однако, никаких известий о том, чтобы Тимур когда-нибудь в присутствии войска, при торжественной обстановке, воздавал почести этим ханам; почести, воздававшиеся по монгольским обычаям государю, всегда принимались самим Тимуром.

Несмотря на присягу, принесенную Тимуру в 1370 году всеми эмирами, Тимуру только после упорной борьбы с несколькими соперниками удалось сделаться действительным государем своего народа. Непокорность, кроме отдельных лиц, проявляли и целые племена, особенно племя джалаиров в северной части Мавераннахра (около Ходжента), которое за это подверглось наиболее тяжелой участи. Была принята мера, соответствовавшая нашему понятию о расформировании воинской части: улус джалаиров перестал существовать и его остатки были распределены по отрядам других эмиров (1376 год).

С самого начала своего правления Тимур делал то самое, за что прежде упрекал сына и внука эмира Казагана: строил крепости, окружал стенами города и этим нарушал заветы Чингисхана. Еще зимой 1365—1366 годов Тимуром были выстроены стены вокруг города Карши, в 1370 году — стены и цитадель в Самарканде, в 1380 году — стены и дворец Ак-сарай в Шахрисабзе. Тем не менее Тимуру удалось примирить с собой чагатаев, создать из них дисциплинированную военную силу, слепо преданную своему вождю и по своему внешнему виду более походившую на войска Чингисхана, чем на обычный тип мусульманских войск.

О «чакатаях» и их особом положении в государстве Тимура несколько раз говорит Клавихо. По его словам, они могли «ходить везде, где хотят, со своими стадами, пасти их, сеять и жить, где хотят, и зимою и летом; они свободны и не платят податей царю, потому что служат ему на войне, когда он их призовет». В поход они брали с собой и жен, и детей, и стада. В истории Тимура часто встречаются термины, относящиеся к военному делу; тем не менее эта терминология не вполне выяснена. Для обозначения больших племенных групп одинаково употребляются термины «иль» и «улус»; в том же значении встречается и слово «Тюмень» (тумен), собственно значившее «десять тысяч». Тысяча обозначалась персидским словом «хазаре», по-видимому рано перешедшим к туркам и монголам, более мелкие воинские части — монгольским словом «хошун». Есть известие, что в Моголистане хошуном назывался отряд в 1000 человек; из некоторых мест истории Тимура видно, что в Мавераннахре хошун заключал в себе всего от 50 до 100 человек. Приказы собраться на курултай (сейм, имевший при Тимуре, по-видимому, исключительно значение парада) или для похода передавались через туваджиев, должность которых считалась чрезвычайно важной, уступавшей только званию государя. При Тимуре был обычай, едва ли существовавший при Чингисхане, что с начальников частей при передаче им приказания государя брали расписку; для этой расписки был особый термин.