Тамерлан. Потрясатель вселенной

«Наши сердца разрываются от горя, потому что могущественейший властитель, величайший на свете человек умер; и уже невежественные юнцы, которых он вознес из грязи до высочайших почестей, предали его. Забыв, чем обязаны ему, не подчинились его велениям, нарушили свои клятвы. Как нам скрыть свое горе, вызванное столь ужасным несчастьем? Едва стоило повелителю, который заставлял земных царей служить у него привратниками и воистину заслужил имя завоевателя, покинуть нас, как его воля оказалась забыта. Рабы стали врагами своего благодетеля. Где их вера? Будь у скал сердца, они бы разрыдались. Почему с Неба не обрушился каменный дождь на этих неблагодарных?

Что касается нас, Аллах свидетель, мы не забудем желаний нашего повелителя; мы исполним его волю и будем повиноваться юным правителям, его внукам».

Военачальники снова посовещались и в конце концов приняли единое решение. Вошли в павильон, где стояло знамя, и велели разбить большой барабан. Им не хотелось, чтобы он, столько раз возвещавший их слуху весть о победе, бил в честь кого бы то ни было другого.

Халиль первым делом открыто женился на одалиске Шади-Мульк, в которую был влюблен.

Слишком юный, чтобы править твердой рукой, опьяненный оказавшимся в его руках богатством, всецело попавший под влияние красавицы персианки, он закатывал пиршество за пиршеством, слагал стихи, посвященные своей новоиспеченной императрице, и расточал сокровища Самарканда. На какое-то время его показной блеск и бездумное мотовство снискали ему симпатии и сторонников. Однако он заменил прежних управителей своими избранниками, персами, льстецами и им подобными людьми. А Шади-Мульк, спасенная от смерти овдовевшей великой госпожой, только и думала, как унизить Сарай-Мульк-ханым. В садах Самарканда царил безумный карнавал. Драгоценные камни разбрасывали под ноги толпе. В фонтанах струями било вино.

Халиль ликовал, Шади-Мульк наслаждалась местью, и они вдвоем довели дело до гражданской войны.

Со временем Пир-Мухаммед возвратился из Индии и был разбит войсками Халиля. Перемены не заставили себя ждать. Высшие военачальники с той частью войска, что оставалась верна им, внезапно налетели на Самарканд, одолели нового императора, взяли его в плен и выставили Шади-Мульк на публичный позор.

Со смертью Тимура пришел конец империи. Уже не было надежды уберечь ее от развала.

Из Хорасана наконец явился выведенный из равнодушия нарастающими бедствиями могучий Шахрух и занял город. С тех пор Мавераннахар находился в его власти, и он пожаловал Самарканд, лишившийся большей части сокровищ, своему сыну Улугбеку. Вдвоем они удерживали в целости ядро империи — от Индии до Месопотамии.

Оба были мирными людьми, покровителями искусств — в наследие от эмира им досталась оборотная сторона его нрава, побуждавшая его восстанавливать разрушенное собственным неистовством. Избегали войны, однако были достаточно разумны, чтобы защищаться с помощью испытанных воителей, собравшихся при их дворах. Города их были островами спасения в хаосе развала.

При Шахрухе и Улугбеке настала пора процветания. На регистане возводились новые постройки, персидские художники и поэты процветали под их покровительством. Шахрух был Августом, а Улугбек Марком Аврелием этой династии. Улугбек — знаменитый астроном, географ и поэт — построил в Самарканде громадную обсерваторию и погрузился в занятия наукой. Оба они известны как Тимуриды — судя по всему, самые просвещенные монархи своего времени наряду с династией Мин современного им Китая.

Их гением была осуществлена половина честолюбивых замыслов Тимура, так как Самарканд стал поистине Римом Центральной Азии. Но он был изолирован. Торговые пути оказались нарушены борьбой, начавшейся после смерти Тимура; вновь — с тысяча четыреста пятого года до открытия морских путей португальцами, а затем англичанами — азиатский материк был закрыт для европейцев. В Самарканде не появлялся никакой Марко Поло. Он был в большей степени, чем Лхаса, запретным городом. Лишь в середине девятнадцатого века туда дошла русская армия, и ученые рьяно устремились в Самарканд искать помимо всего прочего византийскую библиотеку, которую Тимур вывез из Бурсы. Поиски оказались тщетными.

Время, морозы, палящее солнце и землетрясения превратили регистан и квартал Биби-ханым в развалины. Стены, которые по плану Тимура должны были оказаться несокрушимыми, разваливались год за годом. Даже в наши дни очень мало кто из путешественников попадает на площадь, которую лорд Керзон назвал самой величественной в мире. Однако время придало развалинам неизгладимую красоту прошлого.

Литература этого августианского века татар большей частью не переводилась и потому известна не полностью. Но правнуки Шахруха и Улугбека блеснули собственной славой. Пошли из Самарканда в Индию и там основали династию, известную как Великие Моголы.

Как и нашествие Чингисхана, поход Тимура на запад изменил политическую карту и оказал влияние на судьбы Европы.