Тамерлан. Правитель и полководец

Король Франции, периодически впадавший в безумие, выразил поддержку вменяемому, но запуганному королю Венгрии. Из Великобритании и Нидерландов прибывали добровольцы. Состав этих волонтеров выглядит как иллюстрация генеалогического древа Европы: незаконнорожденный Савой, магистр прусских рыцарей Фредерик Гогенцоллерн, великий магистр Родоса – рыцарей ордена Святого Иоанна, выборщики, бюргеры, пфальцграфы. Самая многочисленная рать родовитых отпрысков прибыла из Франции. Здесь были представители династий Святого Пола, Бар, Артуа и Бургундской. Среди них находился и маршал, адмирал и коннетабль Франции, получивший все эти титулы указами Жана Валуа, граф Неверский[22].

Около двадцати тысяч рыцарей, включая их окружение из оруженосцев и тяжеловооруженных воинов, отправились к королю Сигизмунду и присоединились к его войску. Общая численность участников похода составляла в целом почти сто тысяч человек, в изобилии обеспеченных женщинами и вином. Войско было столь многочисленно, что, как хвастались рыцари, если небо будет падать на землю, то они подопрут его своими копьями.

Сами рыцари – французские, английские и немецкие – смутно представляли себе, что их ждет впереди. Им казалось, что султан турок – имени его они не знали – объединил против них всех мусульман, включая единоверцев Египта, Персии и Мидии. Они думали, что султан прячется за стенами Константинополя и, как только к нему приблизится войско рыцарей, убежит. Далее они намеревались двинуться на Иерусалим.

Чуть более реалистичный Сигизмунд уверял их, что избежать сражения с турками не удастся. Как, собственно, и случилось на самом деле.

Беззаботно двигаясь вдоль берега Дуная, крестоносцы встретили венецианские галеры, поднявшиеся вверх по течению реки. Сначала все складывалось великолепно. Передовые турецкие посты сдались. Крестоносцы устроили небольшую резню на территории, контролировавшейся турками, не сознавая или не желая осознавать, что их жертвы были сербами и христианами. Они стали лагерем в довольно живописном месте, чтобы осадить Никополь. И здесь пришло сообщение о быстром приближении Баязита с огромным войском.

Сначала крестоносцы не поверили этому. Но Сигизмунд убедил их, что это правда. Наметили боевую линию. Сигизмунд, знавший силу турок, предложил рыцарям построиться в тылу, а на передний край выдвинул пехоту из венгров, валахов и хорватов, чтобы те приняли на себя первый удар мусульман.

Это оскорбило знатных рыцарей. Возник горячий спор, и в это время появились цепи турецких стрелков. Французам и немцам показалось, что Сигизмунд стремится обманом вывести их из битвы, чтобы присвоить лавры победы себе одному.

Тогда верховный коннетабль Франции Филипп де Артуа воскликнул:

– Венгерский король желает присвоить победу себе! Кто хочет, пусть соглашается с этим, я же не согласен. Мы – элитная часть войска и должны первыми начать сражение. – Он велел поднять свой боевой стяг. – Вперед, во имя бога и святого Георгия!

За ним последовала масса знатных рыцарей в сопровождении эскадрона всадников в кольчугах. Предварительно они уничтожили пленных турок и сербов. Закрывшись щитами, рыцари Европы бросились в атаку с копьями наперевес, у острия которых трепетали вымпелы. Закованные в латы кони рыцарей громыхали доспехами, переходя в натужный галоп. Тяжеловооруженные всадники знатного происхождения, рассеяв стрелков, поскакали вверх по длинному косогору и изрубили находившихся наверху пеших лучников. Затем они перестроились, чтобы атаковать появившиеся полки турецкой легкой кавалерии – сипахов. Они пробились сквозь их расстроенные ряды и продолжили движение вперед. В результате этой весьма эффектной атаки битва была проиграна.

Первые три боевые линии составляли всего лишь передовой заслон войска Баязита. Когда рыцари взобрались на гребень следующей гряды холмов, то увидели перед собой цвет турецкой армии численностью в шестьдесят тысяч человек. Это были янычары в белых тюрбанах и полки тяжелой кавалерии, выстроившиеся полукругом. Не желая тратить живую силу в контратаке, турки стали обстреливать коней рыцарей стрелами. Оказавшись без коней и неуклюже поворачиваясь в своих доспехах, некоторые крестоносцы продолжали бой с мрачной решимостью. Другие бросились наутек, пока их коням не причинили вреда.

Но, попав в плотное кольцо турок и оторвавшись на значительное расстояние от своих сил, многие рыцари сложили оружие.

Между тем часть армии христиан под командованием короля Сигизмунда еще не вступала в сражение. Она продвинулась на некоторое расстояние вслед за бешеным карьером конного авангарда рыцарей, но не оказала им поддержку. Вопрос о том, задержалась ли эта армия из страха или не могла поспеть за рыцарями, остается открытым. С тех пор он горячо обсуждается в Европе.