Таможня не дает

Это была не моя заготовка это Магда год назад решила меня напугать, таким образом, но вдруг увидела, что я не против, сразу, же развернулась на сто восемьдесят градусов и начала что-то плести про мужскую не верность и непостоянство. Я увидел, что она растерялась и готова заплакать. Она не играла, иногда она так делает специально, потом убегает, но оставляет свою сумочку с включённым диктофоном, потом минут через двадцать возвращается. Она подошла ко мне положила руку мне на грудь. Её можно понять она хочет меня затащить в постель, чтобы посмотреть мою индивидуалку, когда я усну. Я как не достигший совершеннолетия в обязательном порядке обязан был носить этот ябедник, но он у меня был выключен самым радикальным способом, хотя просмотреть индивидуалку ребёнка без согласия его родителей даже полицейский не имеет право, только если ребёнок стал жертвой, при смерти или умер. Магду мне не хотелось использовать, хотя она первая начала, но мне не хотелось этого делать. Как женщину я её очень хотел, но зная, зачем ей это, ведь она это делала не ради меня, а ради информации.

— Магда ты можешь хоть иногда, не думать о работе?

— Я сейчас думаю о тебе, пойдём ко мне?

— Магда у меня индивидуалка сломана уже полгода, всё никак дойти обменять не могу.

— Как это? Ты полгода ходишь с неисправной камерой? То есть у тебя там, ничего нет?

— Нет.

— А зачем ты мне об этом говоришь? — Она вдруг опомнилась, — Мне это совершенно не интересно.

— А что тебе интересно?

— Ничего, я совсем забыла мне нужно бежать.

— Магда.

Она оглянулась, расплываясь в улыбке.

— Ты сумочку с диктофоном забыла.

Улыбка сползла, так и не родившись, дверь хлопнула. Я не переживал, она всё забудет через пятнадцать минут, а через полчаса сама позвонит.

В вечерних теленовостях появилось сообщение, что-то о пропавших туристах. Появились не проверенные слухи, которые в данный момент проверяются специальной экспедицией телеканала.

— Какие ещё на хрен новости? Ваня чего ты ей там наплёл?

Папа подскочил с дивана и медленно стал обходить все места, где сегодня была Магда. Результатом его поисков стал колпачок от помады. Папа, молча, сунул под нос маме свою находку. Мама отрицательно помотала головой.

— Я её суку посажу за нарушение границ частной собственности, — Папа отнёс колпачок в соседнюю комнату и вернулся, — Она у меня коза кровавою слезою умоется.

— Вася может это и не то, что ты думаешь мало ли колпачок, а может это и не её.

— Я же тебе его показывал, ты сказал, что не твой у нас в доме баб больше нет.

Мама поморщилась, но ничего не сказала.

*

— Слушай сынок, куда ты реле дел?

— Спрятал.

— Где ты его спрятал, тебя ведь практически сразу обыскали, тебя ведь только и спасло то, что у тебя не было реле.

Обратная дорога была гораздо легче. Мне не приходилось ни за кем следить, я шёл, не боясь, что меня кто-то может увидеть. На обратном пути меня встретил медведь, хотел мне отомстить, но я первый напал и набил ему морду, самка стояла и смотрела в десяти метрах не пытаясь, приблизится, только бы попробовала ей бы тоже попало.

После бойни, которую выиграли аборигены, они ходили по поляне пытались ловить рыбу в пруду, короче дурака валяли. Никто из местных не пытался провести никакого обряда со своими убиенными соплеменниками. Папа ещё тогда сказал, что они не разумные, если у них нет культа после жизни. Бабаи и слоняры ходили вместе, иногда какой-нибудь бабай натыкался на слоняру, разводил свои клешни в стороны и обходил слоняру и шёл дальше. Иногда кто-нибудь из бабаев останавливался над трупом какого-нибудь туриста и долго стоял не шевелясь, потом будто что-то вспомнив, начинал суетливо ходить по поляне. Вскоре какой-нибудь другой бабай останавливался над другим трупом или же снова над этим же и так же постояв, начинал бегать. Я не понимал, что они вытворяют, вроде ничего особенного не делали, но и не уходили. Я настолько увлёкся, что даже не заметил, как мимо меня прошли два бабая и направились к поляне. Они прошли почти по мне. Как же так я даже не вздрогнул и не услышал опасности. Идущий сзади бабай оглянулся. Я был готов поклясться, что он смотрел именно на меня. Ночь я провёл на дереве далеко от места боевой славы. Когда я вышел на поляну, никого не было. Я старался услышать бабаев и слоняр, но бабаев уже даже не было слышно, а слоняры шли далеко вниз по течению реки. Трупов бабаев и слоняр не было, трупы людей были сложены вдоль реки ногами к реке, оторванные головы были положены рядом с их телами. Значит какой-то ритуал у них существует. Странно, что аборигены не тронули оружие, мне пришлось ходить по полю брани и собирать все рюкзачки и сумки и всё, что можно было хоть как-то соотнести с туристами, я собрал даже оторванные пуговицы. Наверняка экскурсанты нашли то, что искали, не зря ведь они были так оживлены и что-то обсуждали, потом только начали пробиваться к порталу.

*

Когда я вышел через портал, первый мной услышанный был папа.

— Ну а вы что спите, мимо вас пацан лезет в портал. А ну давай домой бегом.