Таможня не дает

— В десяти. Если честно я с ним сперва стаскался на станцию, потом когда увидел по телевизору, что у вас тут творится, двинул сюда. Пришлось тащить эту дуру на себе. Чего вы не поделили? Я так ничего не понял.

— Серебряков сука затребовал, чтобы мы выдали тебя, а как бы мы это сделали? В городе произошли стычки с армейцами. Армейский городской патруль применил оружие против троих наших ребят в увольнительной. Началось, да тут такое началось, а ещё этот козёл приехал и сказал, что ты бегаешь по пустыне и устраиваешь засады на мирную технику армейцев и институтские вертолёты.

— А если бы я был рядом, выдали бы?

— Да.

Харитонов не стал юлить и выдержал мой прямой взгляд, я кивнул ему головой.

Институт

Харитонов выделил в моё подчинение мой взвод, он мог просто сказать, а кто тут есть добровольцы сходить помочь Ване. На самом деле желающих пойти со мной было столько, что мне столько и не надо было.

— Ты уверен, что тебе не надо помочь? — Харитонов стоял, держа на плече Калашников старой формации. — Я же понимаю что всему виной ты. Какого хера понадобилось от тебя институту? Все вокруг и мы оказались крайними. Ты можешь даже всего не говорить, но я слишком хорошо знаю твоего отца, и пускай я в городе всего пять лет, но уши то мне не заткнёшь я же вижу как к нему относятся люди. Я больше того знаю как к тебе относятся в полку. Все кто хочет уехать домой хотят участвовать в боевой операции с тобой. Потом дома будет что врать. Остальные кто служит по контракту просто знают, что с тобой легче всего жить если принять тебя таким как есть то в этом мире можно выжить и не просто выжить но и жить и очень хорошо.

— Мне больше не надо я их за собой не потащу, они мне нужны как отвлекающий манёвр.

Я по глазам видел, что Харитонов хочет пойти со мной, но долг перед подчинёнными сделать этого ему не позволяет. Он отвернулся от меня, позвал всех офицеров и сержантов и стал раздавать короткие команды. Вскоре на соседних домах расположились снайперы, два взвода собирали оружие и стаскивали трупы в сторону. По вокзалу возобновили патрулирование.

*

Всего два раза нам попался усиленный армейский патруль, первых мы закидали гранатами, а второй я расстрелял из пулемёта. Проходя мимо здания телецентра, я не удержался, чтобы не заглянуть туда. Первый этаж весь в пыли и мусоре. Я шёл с определённой целью, живых никого не было, во всяком случае, я их не слышал. Студия, из которой Магда выходила в эфир находилась на втором этаже. Трупов было много, ни одного армейца всё одни гражданские без оружия. Некоторых убивали в спины, когда те пытались убежать. Редактор Пирогов был убит у себя в кабинете. Четыре пули в грудь, кто-то открыл дверь и выпустил очередь в сидящего человека в кресле. Странно, почему он не пытался скрыться? Стрельба шла на первом этаже, а он продолжал сидеть у себя в кабинете, не предпринимая ни каких попыток к своему спасению. Я обошёл стол, на столе ноутбук к нему подключены два каких-то странных агрегата я их не смог ни с чем идентифицировать. Небольшие чёрные коробочки со своим отдельным питанием, какие-то переключатели и лампочки. Возможно, это для него что-то значило, я всё аккуратно смотал и сложил в рюкзак у себя за спиной. Магду я нашёл в студии, дядя Петя пытался закрыть её своим телом, но вояки особо не заморачивались очередь из калаша пробила оба тела, пули попали в картонный стенд у них за спиной. Что испытывает человек в таких случаях, одно дело переживать за героя книги или фильма другое самому стоять над трупом близкого человека. В студию вошёл сержант Горшков.

— Командир, живых нет.

— Серёга собирай всех уходим.

Мы подошли к границе жилых домов там дальше через сто метров чистого пространства находился трёх метровый забор института.

Мои ребята, постреливая вдоль улицы, так чтобы это выглядело, как будто кто-то кого-то преследует, я же выцелил две камеры над воротами. Из "корда" искрошил весь забор на уровне полутора метров с обеих сторон ворот. Когда то папа побывал за периметром института, единственное что удалось выяснить это весь сбор информации с камер и датчиков движения поступает в сторожку, по кабелям, проложенным на уровне полутора метров как раз посередине второй плиты, может он дальше, потом дублируется, но это уже не важно.

— Командиры отделений ко мне.

Сергей Горшков по прозвищу Горшок, Фёдор Галибин в простонародье Гоблин и Вениамин Зеленин, которого, как и в первый год его службы продолжали звать Зелёнкой, предстали передо мной.

— Всё ребята дальше моя война, здесь расстанемся, не надо высокопарных слов, если будет всё нормально, мы ещё послужим нашему народу и доблестной таможне. Мой пулемёт сохраните.

Я раздел Гоблина забрал его станковый рюкзак выгреб у всех патроны свой рюкзак отдал Горшкову вместе с его содержимым только забрал оттуда пистолеты.