Таможня не дает

— И чё долго они так будут, может им музыку врубить? А ну ка Ванька марш в дом и не вздумай без команды что-либо делать.

Две команды разных существ, которых при всём желании не назовёшь одним видом, стояли рядом, не проявляя агрессии, друг к другу. Не далее как позавчера я был свидетелем их крутой разборки между собой.

Папа ходил из комнаты, в комнату проверяя диспозицию и тихо себе под нос, рассказывая, что он думает обо всём этом мире.

— Денеб вашу маму.

— Вася молча, давай, пожалуйста, молча. Слушай, может, пока они не нападают, мы поедим, я обед сготовила?

— Ты обед сготовила? Когда успела? А что давай поедим, Ваня пошли кушать.

— Я не хочу я пойду лучше погуляю.

— Сперва еда потом гулянье. Марш за стол.

Собственно папа никогда от своих слов не отказывался, раз сказал, есть, потом гулять значит, так оно и будет. Я быстро проглотил обед, чмокнул маму в щечку и выскочил из-за стола.

— Второй пистолет возьми и снаряди еще запасных обойм.

Во дворе перед домом всё по-прежнему эти два войска продолжали стоять, увидев меня, слоняры затопали, а бабаи защелкали своими клешнями.

За мной следом на крыльцо вышел папа, на плече у него сидел лопотун Обжора, мы с папой решили его так назвать. На шее у папы висел автомат Калашникова со спаренными рожками. Папа всегда по два рожка снаряжает, скрепляет их вместе скотчем.

— Что делать будем? Может их всех загасить? Мин маловато. Знал бы раньше, штук бы двести прикопал.

Мы стояли на крыльце и обсуждали военные действия против двух армий общей численностью полторы две тысячи. Расстояние до ближайших рядов слоняр и бабаев было метров двадцать. Они стояли и слушали, как мы обсуждаем, каким видом оружия с этими пришельцами лучше разобраться. Противостояние длилось минут пятнадцать. После того как папа дошел до напалма и птурсов.

После слов папиных о закидывании их гранатами. Слоняры и бабаи чётко через левое плечо развернулись и пошли в лес.

— И что бы это значило? — В окно выглянула мама, в руках автомат, — Куда это они? Воевать значит не будем? Ну, тогда мойте руки и идите я блинчики постряпала.

— Когда это она успела?

Через два дня камеры показали активность бабаев в нашем лесу. Наконец можно было хорошо разглядеть их. Это такие двуногие черные как негры. Папа, почему то их называл черножопыми, хотя черные они были все целиком. Ноги как у кузнечиков сгибались назад. Передние конечности, сложно их назвать руками, были тоже очень мощными с двумя очень большими пальцами, они ими могли перекусывать толстые палки и еще были четыре пальчика очень маленькие. Морды были, в самом деле, больше на кузнечиков похожие рот у них был поперек. Две мощные челюсти кусали, а вот когда кусать не надо было, они раздвигались, и внутри был слегка раздвоенный язык, а вот зубов не было. Похоже, пищу, они перемалывали костяными наростами, которые располагались на нёбе волнообразно и на нижней третьей челюсти. Нос у них был, но это все лишь два отверстия, изнутри заросшие чем то, толи волосами толи соплями. Глаза без век, вернее оно вроде, как и было, только одно и с боку. Сам глаз был без зрачка. Папа хотел их так, и называть черножопыми, но тут вмешалась мама. Что бы избежать конфликта, который в будущем будет возможен, как только они узнают перевод их названия. Тогда папа решил оставить моё название. Теперь мы так их и называли бабаями. Для меня хоть какой-то смысл обрело это слово. А то мама меня маленького часто пугала этим бабаем, а кто он и что сама толком объяснить не могла.

— Долго это не может продолжаться, ни в лес, ни куда, они же тут шастают как у себя дома.

— Пап они ведь и так вроде у себя.

— Да всё это понятно, нам то, что делать?

Порт N1

— Будете всех модифицированных сдерживать здесь, нечего им делать на Земле.

Я стоял в кабинете полковника Мамонова, и слушал, как он расписывал будущую мою жизнь.

— Сейчас пойдете оформляться, потом у каптера получите форму, устроитесь в казарме. С завтрашнего дня начнется учебная часть, сержанты научат вас всему, что знают сами. Топай прямо по коридору четвертая дверь налево, там сидит лейтенант Синицына, она тебе выпишет все что положено и откроет счет. У нас ведь тут все не просто так вы еще и деньги будете получать, если хорошо служить будете, а может и премиальные будут, а они у нас хорошие, всё ступайте, да и служите хорошо, всё ступайте.

Я пошел искать четвертую дверь. Лейтенант Синицына молодая и очень красивая, уж не знаю, почему, но форма идет женщинам, а летняя особенно. Когда она сидела за столом и оформляла меня, было еще ни чего, но потом когда она встала и подошла к шкафу с папками документов, у меня перехватило дыхание. Из-под очень короткой юбки были видны красивые ножки. И что бы уж ни у кого не осталось сомнений в стройности и красоте ее ног она либо наклонялась, либо залезала на табуретку что бы достать заветную папочку с документами, причем которую можно было достать лежа с полу.

— Ну что солдатик, хочешь служить?

— Повестку прислали.

— Да без повестки здесь ни кого не бывает, никто не торопится отдать свой долг родине.