Тампа (ЛП)

Не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Поджариваться на солнце было идеальным занятием — ощущение лучшей солнца на коже будет служить хорошим отвлечением. Я намазала на себя толстый слой солнцезащитного крема и большую часть дня провела в бассейне, разлегшись в надувном шезлонге полностью обнаженной за исключением соломенной шляпы, и вглядывалась в прозрачное небо сквозь солнцезащитные очки. Я думала о Джеке, о том что он рядом со мной; его кожа пахнет хлором и кокосом… его яички сжимаются и твердеют в моей руке, когда он расслабляется в прохладной воде… Как прекрасно было бы лежать на горячем бетоне, в то время как он выскользнет из бассейна, стройный и обтекающий водой, ляжет на меня как холодный двойник, прижав своими руками и ногами мои конечности.

Я все равно питала надежду, что вместо худшего исхода — увидеть его, сидящего на диване, с родителями, допрашивающими его с большими желтыми блокнотами в руках — все может обойтись куда лучше: Джек, подстригающий газон за свои еженедельные карманные расходы; веснушки грязи, прилипшие к его взмокшему обнаженному торсу; баскетбольные шорты, заткнутые на бедрах за боксеры. Если никого нет дома, то можно будет припарковать машину и внезапно появиться рядом с ним, изображая удивление: я просто не туда свернула, когда искала дом друга, и тут увидела его, подстригающего траву, и решила поприветствовать. Может ли он сделать перерыв и предложить мне стакан воды? Я пробегала весь день, и мучаюсь жаждой, да и он, наверное, тоже.

Если такое случится, я должна быть одета соответственно. Выйдя из бассейна, я подсушила волосы полотенцем и нанесла спрей с морской солью для того, чтобы придать кудрям неряшливый вид. Крем от солнца оставил на моем теле мягкий запах пляжа. Отложив нижнее белье, я надела махровые брюки чуть пониже пупка, застегивающийся спереди бюстгальтер и футболку, так чтобы живот был достаточно оголен. От похмелья у меня проснулось желание наесться крахмала, поэтому на полпути к его дому я остановилась перекусить картошки фри. У меня был особый способ есть ее. Мне нравилось зажимать губами по одной штучке, втягивать ее, подобно соломке, внутрь, предварительно обсосав всю соль, намочить и сделать их красноватыми. Когда я подъехала к дому Джека, губы жгло так, что я бы не почувствовала даже яд. Я припарковалась и звук глохнущего мотора тут же сменил разносящийся отовсюду тревожный стрекот сверчков.

Дверь гаража была закрыта, ни одной машины на дорожке не было. Но кто-то дома все-таки был: одиночное окно передней комнаты было освещено, а шторы раздвинуты. Достав бинокль из бардачка, я перебралась на пассажирское сиденье, откуда мне не загораживали обзор гигантские пальмы во дворе. Быстрый осмотр обнаружил средних лет мужчину, уснувшего на софе. Рядом на кофейном столике стояли две бутылки пива и коробка с пиццей. Я просмотрела каждый дюйм комнаты, до которого могла дотянуться взглядом, но Джека тут не было, только мужчина. Это же вечер субботы, глупо было питать какие-то надежды, — рассудила я. Но был и утешительный момент: бессознательная фигура отца означала, что дом не стоит на ушах из-за чрезвычайного происшествия. Конечно, Джек не сказал ни слова. Я перевела взгляд на темное окно комнаты Джека, и тут же бинокль выпал у меня из рук.

Поднять его быстро у меня не получилось. Моя грудь напряглась. Пытаясь отыскать бинокль на полу, я почувствовала что могу задохнуться от прилива адреналина. Неужели я и правда видела его?

Наконец я нашарила бинокль под сиденьем и так торопливо поднесла к глазам, что жесткие пластиковые окуляры больно ударили кость под левой бровью. Теперь, две семидесятимиллиметровые линзы отчетливо показывали мне фигуру, выделяющуюся на фоне темного окружения. Я приблизила еще больше, пальцы стали потными. Это точно был Джек. Его рука опускалась и поднималась, с усилием совершая повторяющиеся движения над промежностью. Подоконник мешал рассмотреть что было ниже, мне был виден только кончик его пениса. Зато полностью были видны его торс и согнутая рука. Увиденное почти заставило меня вскрикнуть, я засунула кулак в трусы и стала натирать клитор костяшками пальцев. В его позе и взгляде было что-то причудливое, отчего я кончила почти мгновенно. Не останавливаясь, я продолжила изо всех сил давить на лобковую кость, пытаясь заглушить ощущение, повергавшее меня в безумие, чтобы вернуть себе способность трезво оценить его как объект наблюдения. Он смотрел в окно прямо на луну и неистово дрочил, глядя на далекое небесное тело.

Он будто дразнил меня, и я чувствовала что чем больше смотрю на него, тем глубже и кровавее становится внутри меня рана. Когда он кончил, то на мгновение закрыл глаза, упершись головой в оконное стекло. И тут же внезапно развернулся и в панике быстро нагнулся, торопливо натянул штаны и растворился в глубине комнаты. Быстро переведя взгляд на гостиную, я обнаружила что отец проснулся и встал с дивана.