Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Рассказывается, что подобные суды проходили в местах под названием Вельпе и Ротенвальде. Там у тайных судей была традиция, если они узнавали, что кто-нибудь совершал преступление, подпадавшее под юрисдикцию судов фемы, делать дружеское предупреждение. С этой целью они ночью оставляли отметку на его двери, а на питейных сборищах делали так, что мимо него проносилась жестяная банка. Если эти предостережения не действовали, проводился суд.

В соответствии с древними юридическими книгами суд фемы в Брауншвейге регулировался и проводился несколько иначе. Некоторые из наиболее мудрых и уважаемых граждан, которых называли феменоты, были обязаны незаметно отслеживать поведение своих сограждан и передавать информацию об этом совету. Если накапливалось такое количество нарушений, что необходимо было проводить суд фемы, назначался определенный день для этого. Несколько членов совета из различных районов города встречались в полночь во дворе церкви Святого Мартина и после этого созывали весь совет. Все входы и выходы в город закрывались, все перекрестки и мосты, лодки выше и ниже по течению брались под охрану. Судебному исполнителю фемы после этого приказывалось начинать свою работу, а феменотов просили предоставить ему свою информацию, чтобы облечь ее в юридическую форму, если на то было достаточно времени.

На рассвете граждане уведомлялись, что совет решил провести суд фемы в такой-то день, и им надлежит отправиться на рыночную площадь, как только зазвучит набатный колокол. После того как колокол пробил трижды, все собравшиеся провожали совет из города через ворота Святого Петра к так называемому рву фемы. Здесь они разъединялись: совет располагался между рвом и городскими воротами, а жители вставали по другую сторону рва. Феменоты теперь смешивались с толпой сограждан и выспрашивали о правонарушениях, сведения о которых до них еще не дошли, и всю информацию, которую им удалось раздобыть, а также то, что им было известно раньше (если они не успели сделать это в течение ночи), они передавали судебному исполнителю, чтобы он придал им необходимую юридическую форму и изложил ее перед советом.

После того как исполнитель передавал протокол совету, его члены изучали его и решали, какие из содержащихся в нем правонарушений следовало передать в суд фемы, а какие – нет, поскольку вопросы ценою менее четырех шиллингов не подлежали рассмотрению в нем. Затем совет возвращал протокол исполнителю, который шел с ним к суду фемы, члены которого занимали свои места в присутствии представителей совета.

Первыми вызывались те, кто был обкраден, их спрашивали, знают ли они вора. Если ответ был отрицательным, они были обязаны поклясться всеми святыми в правдивости своего ответа. Если назывался конкретный человек, и это было первое обвинение, выдвинутое против него, он мог принести очистительную клятву, но если в его отношении выдвигалось второе обвинение, его собственной клятвы было недостаточно и ему следовало представить шесть компургаторов, которые поклялись бы вместе с ним. Если выдвигалось третье обвинение, его единственная возможность оправдаться была в прохождении испытания. Ему следовало вымыть в воде свои руки и взять в них раскаленное добела железо, которое всегда было наготове у судебных посыльных и палачей по левую сторону от места расположения трибунала, и пронести его на расстояние в 9 футов. Фрайграф, в соответствии с древним обычаем, выбирал, кто будет выносить вердикт. Совет мог остановить судебный процесс в любой момент. Те дела, до которых не дошла очередь или которые не были рассмотрены из-за болезни или по любому другому законному основанию, в таких случаях отмечались и откладывались до следующего заседания.

Очевидно, что данный городской суд, главной задачей которого было наказание воровства – серьезного преступления в Средние века, – хоть и носил название суда фемы, существенно отличался от того, что носило такое же название в Вестфалии.

Трибунал сведущих (Gericht der Wissenden) в Тироле также ошибочно считался тем же самым судом, что и в Вестфалии. В качестве принятой там процедуры обвинитель возлагал свой палец на голову обвиняемого и клялся, что знает его как нечестивого человека, в то время как шесть почитаемых людей возлагали свои пальцы на руку обвинителя и клялись, что они знают его как честного и достойного человека. Это считалось достаточным доказательством против любого человека, и суд приступал к вынесению приговора.