Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Можно осмелиться утверждать, что крестоносцы возникли не от рыцарей и что Первый крестовый поход, наиболее важный и задавший стиль и особенность всех последующих, не имеет и крупицы того, что обычно понимается под словом «рыцарство». Нет там ни следа от того, что скорее воображение Джона Берка, нежели знание им предмета, описывало, как «благородная приверженность законам чина и чести, гордое повиновение, достойное смирение и такое подчинение сердца, которое, даже само оставаясь в заточении, сохраняло живым дух возвышенной свободы, такую чувствительность к соблюдению правил, такую безупречную честность, которые воспринимали позор как рану, которые вдохновляли на мужество и одновременно смягчали жестокость, которые облагораживали все, к чему прикасались, от которых само зло утрачивало половину себя, уменьшая всю свою порочность». Определенно крайне мало знает о духе, царившем в XI веке, тот, кто может предположить, что хотя бы часть из приведенной цитаты касается тех, кто в доспехах отправился в Азию освобождать Гроб Господень. Немного внимательнее следует прочитать «Геста Танкреди» Радульфуса Кадоменса тому, кто может вообразить этого храброго воина, которым он, несомненно, являлся, в качестве образцового рыцаря.

Рыцари и крестоносцы появились в одном и том же столетии и свое происхождение вели из одного источника. Одни не были прообразом других, но и те и другие возникли по одной причине, и ею был феодализм. Именно это и вселяло «гордое повиновение, достойное смирение» и т. д. и т. п., которые постепенно были идеализированы в понятии рыцарство. Это отпечатывалось в сознании вассала теми самыми принципами уважения к правам и собственности своего сеньора, что, похоже, оправдало и позволило начать Священную войну. Прежде чем объяснить, как ей способствовал данный мотив, необходимо остановиться на другой причине Крестовых походов, без которой их, возможно, никогда бы не было.

Во все времена человек испытывал сильную тягу к посещению мест, которые были отмечены как арены великих и прославленных событий либо как места жительства выдающихся личностей. Действия этих естественных чувств еще более сильны, когда они совмещаются с религиозными убеждениями, и возникает уверенность, что культовый объект получает удовольствие от этого акта поклонения и верующему тем самым обеспечивается его благосклонность. На этом основывается паломничество, то есть практика совершения дальних путешествий к известным храмам и другим местам религиозного поклонения, которое присутствовало в мире во все времена. В самые отдаленные периоды мифологической истории Греции, когда историческая правда никого не беспокоила, а сейчас угадываются лишь обычаи и образ мыслей жителей тех времен, постоянно упоминается теориа (от греч. созерцание. – Пер.), то есть паломничество в Дельфы, происходившее в жизни героев, поэтому с уверенностью можно сделать вывод, что во все времена оно было частью образа жизни греков. В Индии в наши дни ежегодно фиксируется несметное число паломников к храму Джаггернаут, а Иерусалим в течение тысяч лет был местом поклонения набожных израильтян.

Страна, которая была свидетелем жизни и смерти их Бога, естественно, приобрела особое значение в глазах ранних христиан, многие из которых, более того, были евреями по рождению и всегда смотрели на Иерусалим с благоговейными чувствами. Все к тому же путали, как это, к сожалению, стало весьма обычным в более позднее время, Старый и Новый Завет и не понимали, что первый был всего лишь «скудным вкраплением» по сравнению с последним, и полагали, что политические и экономические нормы, придуманные для одной-единственной нации, населявшей один небольшой регион, были обязательными для всей христианской церкви, которая должна была по замыслу объединить всю человеческую расу. Многие обряды иудаизма поэтому соблюдались христианами. Этим, возможно, мы в значительной степени можем объяснить быстрое распространение практики паломничества в Святую землю и убеждений в его эффективности.