Таким образом, видно, что религия на Западе была воинствующей. Однако одного этого было бы недостаточно, чтобы начать Крестовый поход, который воспринялся как обязанность людьми всех сословий. Здесь вступили в действие принципы феодализма и дали делу необходимый толчок.
В XI веке феодальная система уже целиком сформировалась во Франции и в Германии, и образ мысли, речи и действия, проистекавшие из нее, накладывали отпечаток на все взаимоотношения людей. Сверху донизу социального общества взаимные обязательства суверенов и вассалов принимались и являлись руководством к действию, и каждый вассал считал наиболее священной обязанностью с оружием в руках защищать честь и собственность своего повелителя. Помимо этого имелся своего рода и верховный гражданский правитель в христианском мире, признававшийся германским императором, которого считали преемником Карла I Великого и представителем римских императоров. Феодальные принципы распространились даже на иерархию в церкви, которая пыталась выдвигать непомерные притязания на верховенство по отношению к мирской власти. Глава церкви был признанным правителем того, кто был назван в Писании Владыкой всех королевств на Земле. Иисус Христос поэтому был вершиной пирамиды феодального общества, высшим сувереном и верховным властителем для всех правителей и народов, и все были одинаково обязаны защищать его права и достоинство. Таковыми, очевидно, были настроения той эпохи.
Вряд ли необходимо напоминать читателю, что религия периода, о котором ведется речь, имела грубый и приземленный характер и что пристрастия и слабости человеческой природы легко приписывались восхваляемому Сыну Божьему. Полагалось, что у Него есть особый интерес к земле, где Он странствовал, пребывая на земле, и еще больше к могиле, в которую было помещено Его тело, с яростью и негодованием смотрел Он на то, что они находятся в руках тех, кто презрительно высмеивал Его божественность, оскорбительно и жестоко обращался с теми из Его верных вассалов, которые подвергали себя трудностям и опасностям дальней дороги для того, чтобы выразить свое почтение у Его могилы. Ничто поэтому не могло быть более радостным для него, чем лицезрение земли Палестины, очищенной от загрязняющих ее язычников и охраняемой занявшими ее верными его вассалами. Ни один истинный сын церкви ни на секунду не мог усомниться в том, что его первейшей обязанностью было взять оружие по приказу своего хозяина и помочь восстановить его права на собственное наследие. Здесь, таким образом, без каких-либо ссылок на романтические принципы рыцарства, имеется достаточное объяснение феномена Первого крестового похода, виден мотив, пригодный для образа мыслей любого сословия, одинаково действенный для набожных, мужественных и богатых людей, как Готфрид Бульонский и Стефан Шартрский, которые не стремились к материальным выгодам, и для самых небогатых и наиболее суеверных вассалов и крестьян, которые, возможно, искали всего лишь спасения от нищеты и унижений, приняв на себя крест. Но не следует отбрасывать и любые другие причины и мотивы, которые могли действовать параллельно. Упомянутая же, как представляется, была главной. Это был мотив, который освящал и облагораживал всех и который оказывал воздействие на умы всех крестоносцев, независимо от их чина и положения в обществе.
Паломничество почиталось тогда обязанностью и мощным средством очищения от вины и умиротворения гнева Всемогущего, дух времени был воинственным, а его религия, под воздействием древних устоев Северной Европы, имела тот же оттенок. Принципы феодализма были в расцвете и распространялись даже на взаимоотношения между человеком и Богом, жестокие и дикие турки захватили наследие, так сказать, королевские земли Иисуса Христа, надругались над Его слугами, в чью обязанность входило покарать их и освободить могилу своего хозяина, – естественным результатом такого положения вещей и образа мыслей стал Крестовый поход.
Глава 2