Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Христианские войска в 1153 году осадили город Аскалон, который все еще удерживали сарацины, и захватили бы его, если бы не алчность тамплиеров. У одной из стен осаждавшие навалили огромную груду деревьев и подожгли ее. Сильный ветер дул всю ночь в направлении города, принося в него дым и жар, так, что защищавший крепость гарнизон был вынужден покинуть эту часть. Христиане подливали в огонь смолу, нефть и другие горючие жидкости, так что стена в этом месте от жара треснула и рухнула, образовав значительную брешь. Армия готова была ринуться в этот пролом, когда Бернард де Тремеле, магистр тамплиеров, встав со своими рыцарями возле него, перекрыл туда всем вход. По законам войны того времени у крестоносцев было заведено, что любой дом или трофей, захваченный при штурме города, становился их собственностью. Тамплиеры поэтому очень хотели оказаться первыми и, отстранив всех остальных, Тремеле с сорока своими рыцарями безрассудно вошел в город, в котором все еще находились многочисленные защитники. Тамплиеры поплатились за свою опрометчивость и жадность, поскольку их окружили и перебили всех до одного, после чего пролом был заделан.

Одно из наиболее постыдных деяний, вошедших в анналы тамплиеров, произошло в 1155 году, когда магистром ордена был Бертран де Бланфор, которого Уильям Тирский называет «набожным богобоязненным человеком». В борьбе за верховную власть в Египте, которую вели визири, гордо называвшиеся султанами при халифах-фантомах, султан Аббасид, который убил своего хозяина халифа, был вынужден бежать от мести разгневанных подданных. Со своим гаремом, собственным, а по большей части королевским богатством он двинулся в путь через пустыню. Отряд христиан, состоявший преимущественно из тамплиеров, поджидал беженцев под Аскалоном. Оказанное мусульманами сопротивление было слабым и безрезультатным. Сам Аббасид был либо убит, либо скрылся, а его сын Насир-эд-Дин и сокровища стали добычей победителей. Самая крупная часть трофеев, разумеется, досталась тамплиерам, но это не удовлетворило их алчности. И хотя Насир-эд-Дин проявил желание стать христианином и даже начал для этого изучать латынь, они продали его врагам отца за 60 тысяч золотых и спокойно наблюдали за тем, как его, связанного по рукам и ногам, погрузили в некое подобие железной клетки, водруженной на верблюда, чтобы отвезти в Египет, где пленника ожидали продолжительные пытки и смерть.

Госпитальеры к этому времени стали не менее развращены, чем тамплиеры. В том же году, когда патриарх потребовал от них десятину, подлежащую уплате, они пренебрегли этим требованием. Они возвели высокие, величественные здания, демонстрирующие их превосходство в богатстве на фоне непритязательной церкви Гроба Господня. И когда патриарх заходил в нее, чтобы обратиться к людям с проповедью либо дать отпущение грехов, они по приказу магистра так сильно били в колокола своего приюта, что, как бы он ни старался, не был способен сделать так, чтобы его услышали. Однажды, когда паства собралась в церкви, вооруженные госпитальеры ворвались в нее и начали выпускать стрелы в них, как будто бы те были разбойниками или язычниками. Эти стрелы собрали и повесили на Голгофе, где был распят Христос, в знак позора этих рыцарей-отступников. Обратившись к папе Адриану IV за поддержкой, сирийское духовенство обнаружило, что он и его кардиналы расположены к их врагам и, как утверждалось, подкуплены ими, так что никаких шансов на получение помощи не было. Госпитальеры вследствие этого стали еще более надменными, чем прежде.

Действительно, как крайне рассудительный автор отмечал[75], насколько мужественно рыцари духовных орденов сражались с язычниками, насколько велики были их неоспоримые заслуги в охране беззащитных пилигримов, настолько же нельзя отрицать, что эти же самые рыцари если и не были первоначальными зачинателями, то, по крайней мере, активными участниками всех зол, которые совершались в Святой земле, и что очень часто алчность и жажда наживы заставляли их постыдно уходить от исполнения своих обязанностей.