Затем репутации Храма был нанесен серьезный удар так называемым графом Калиостро, основателем египетского масонства. Представ в 1789 г. перед судом Инквизиции, он признал, что новые тамплиеры плели заговор с целью отмщения за смерть Жака де Моле и собирались осуществить свои планы путем разрушения всех монархических институтов и католической церкви. Он также рассказал, что был тайно доставлен в один из Храмов во Франкфурте-на-Майне, где ему были показаны документы, подтверждавшие этот преступный план и подписанные кровью.
Представляя масонство в виде клики отъявленных бунтовщиков, стали вновь извлекать на свет исторических тамплиеров. С особым рвением работали в этом направлении радикал Луи Каде де Гассинкур, посаженный в тюрьму во времена террора, и иезуит Августин де Баррюэль, находившийся в изгнании в Англии. Один (Гробница Жака де Моле) утверждал, что Орден как союзник ассассинов был ни чем иным, как первым звеном в цепи заговорщиков, которые не прекратили своей деятельности до самого взятия Бастилии. Другой (Полезные мемуары к истории якобинизма) (1787-1798) объединил в единый ужасающий образ многовекового заговора все течения и действующих лиц, не проводя между ними никаких различий, которые на протяжении истории выступали против законной власти. Поэтому новые тамплиеры не отказались ни от имени, ни от традиций мщения. Более того, в 1804 г. некто Ледрю и магистр Раймон Фабре Палапра представили документ, очевидно фальшивый, который якобы относился к 1324 г. и был написан Джоном Марком Лармениусом, тайным наследником Жака де Моле, ставшим во главе Ордена. Во время полемики с шотландскими ложами, Палапра показал новый список Великих Магистров, которые занимали этот пост после Лармениуса на протяжении всего периода времени, вплоть до наших дней. Успех, который во Франции выпал на долю Ордена Храма, основанного Палапра, угас через несколько лет после его кончины в 1838 г.
В последующий исторический период французское храмовничество все больше склонялось к сотрудничеству с католической церковью и занимало все более консервативные позиции.
Ужас отступничества