Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена

Эдесса считалась жемчужиной христианского Востока. Эдесское графство было самым северным из латинских государств, а сам город – одним из первых среди захваченных крестоносцами. Он находился в глубине страны: форпост франков в дне езды от берегов реки Евфрат, окруженный землями сельджуков. Разноплеменное население города составляли греческие и армянские христиане, а также относительно небольшая правящая прослойка франков. Их дома, торговые лавки и богато украшенные церкви «были окружены мощными стенами и защищены высокими башнями»[153]. Помимо многих других драгоценных реликвий в Эдессе находилась гробница святых апостолов Фомы (Неверующего) и Фаддея.

Однако ж с правителем Эдессе не повезло – она находилась под властью графа Жослена II, низкорослого, коренастого, смуглого человека с глазами навыкате, большим носом и оспинами по всему лицу. Жослен был бездарным полководцем, пьяницей и распутником. Тем не менее, если бы он остался в городе, Занги, скорее всего, не стал бы устраивать осаду. Но 23 декабря 1144 года Жослен был далеко – вместе с большей частью своего наемного войска он отправился в крепость Турбессель (Тель-Башир), расположенную в нескольких днях езды на запад, на другом берегу Евфрата. И теперь мощные каменные стены, которые должны были защитить город в его отсутствие, содрогались под ударами войск Занги.

Правильно сделать глубокий подкоп было очень непросто. Этим искусством владели мастера из Персии – они знали, как можно обрушить укрепления[154]. Люди Занги подожгли древесину, пропитанную смолой и серой, опоры очень скоро упали, и туннель, который они поддерживали, просел[155]. Участок стены возле городских ворот, называвшихся Часовыми, утратил опору. Раствор, скреплявший камни, треснул, и стена обвалилась. Открылась пробоина шириной сто локтей (сорок пять метров), и воины Занги хлынули внутрь, чтобы предать город мечу.

Мусульмане старались убивать франков, а не армян, но в остальном не проводили различия между жертвами. «Не щадили ни малых, ни старых, ни больных, ни женщин», – писал Гийом Тирский[156]. В первый же день погибли шесть тысяч мужчин, женщин и детей. Охваченные паникой мирные жители Эдессы побежали в цитадель, стоявшую в центре города. Но это привело только к большему количеству смертей, потому что многих затоптали в толпе. Архиепископа Эдесского Гуго, которого правитель оставил вместо себя, захватчики разрубили топором на куски.

Сарацины заполнили улицы и весь первый день Рождества «грабили, убивали и насиловали», пока «не захватили столько денег, добра, скота, лошадей и пленников, что возрадовался их дух и возликовали сердца»[157]. Согласно свидетельствам, они взяли в плен для продажи в рабство десять тысяч детей[158]. Наконец, на второй день Рождества атабек приказал прекратить убийства и грабежи и начать восстанавливать укрепления, а затем отбыл из города. Эдесса, один из четырех великих городов латинского Востока, символ любви Господа к франкам, вернулась в руки мусульман. Это потрясло весь христианский мир.

* * *

В 1147 году парижский дом тамплиеров еще только строился. Он находился сразу за северо-восточной стеной города на участке болотистой земли, где теперь раскинулся фешенебельный район Маре. Участок был пожалован ордену набожным французским королем Людовиком VII. Как и многие из его дворян, Людовик ценил тамплиеров и регулярно делал пожертвования ордену. В частности, в 1143–1144 годах он передал им доходы от арендной платы, взимаемой с парижских менял[159]. Со временем парижский замок Тампль станет одной из самых величественных городских крепостей западного мира, и его могучая четырехглавая центральная башня будет выситься над горизонтом, символизируя богатство и военную мощь ордена. Однако в 1147 году до этого было далеко. Болота, питаемые Сеной и ее притоками, осушали, чтобы это место стало обитаемым. И работы предстояло еще много.

На Пасху в городе собрались сто тридцать рыцарей-храмовников – среди них Эверард де Бретёй, Теодорих Валеран и Балдуин Кальдерон. Они прибыли туда как представители крестоносцев, чтобы поддержать движение, начавшееся тридцать месяцев назад, после падения Эдессы[160]. Тамплиеры заметно выделялись на фоне остальных: их белые плащи и так были достаточно заметны, но теперь их украшал еще и кроваво-красный крест. Кроме рыцарей там было по крайней мере столько же одетых в темное тамплиеров-сержантов и еще больше слуг, так что казалось, будто в городе стоит чье-то войско такой численности, какую могли себе позволить только крупнейшие европейские монархи.