Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена

Отчаянные вопли слышались с горы, и Людовик бросил на помощь арьергард. В последовавшей за этим отчаянной битве сам король едва не погиб: преследуемый турками, он вскарабкался вверх по скале, покрытой корнями деревьев, и отбивался от нападавших мечом, пока те не утомились и не ускакали прочь. Он вернулся в свой лагерь поздно, «в полночной тишине, один»[171]. Французы понесли значительные потери, но еще больше пострадала их гордость; после недели пути по вражеской территории они были разбиты почти так же, как германцы. В письме в Дамаск Ибн аль-Каланиси написал, что из Сирии «до конца года 542-го не переставали сообщать, что число [франков] постоянно уменьшается», – по христианскому календарю это был конец весны 1148-го[172]. Крестоносцам нужно было что-то предпринять, иначе им грозило полное уничтожение.

Тамплиеры, сопровождавшие войско Людовика, в отличие от остальных умели воевать на Востоке и при Кадмусе не пострадали. Если большинство солдат и лошадей в армии голодали после разграбления обоза и провианта, то храмовники сумели сохранить свое добро. Паника в войске нарастала, приказы не выполнялись, и только тамплиеры сохраняли спокойствие и дисциплину и помогали отражать нападения турок. Самое главное, что возглавлял храмовников французский магистр Эверард де Бар, которому Людовик доверял.

Влияние Эверарда и явное превосходство его людей над остальными заставили Людовика сделать нечто удивительное: он передал командование рыцарям-тамплиерам и разрешил им реорганизовать военную структуру, взяв под свой контроль подготовку солдат и – это самое необычное – временно приняв в орден всех участников похода, от скромнейшего из паломников до самого могущественного рыцаря. Внезапно тамплиеры перестали быть небольшим, хотя и хорошо обученным подразделением в более крупной французской армии Второго крестового похода: фактически они возглавили его, и каждый, кто следовал за ними, становился, по крайней мере на несколько недель, братом ордена.

По свидетельству Одона Дейльского, король, восхищавшийся тамплиерами, пожелал, чтобы их боевой дух охватил остальную часть армии: «Даже если голод ослабит их, единство духа укрепило бы их». Но Людовик получил даже больше того, на что рассчитывал. Одон подробно описал, что́ именно тамплиеры предприняли, чтобы вывести крестоносцев из того отчаянного состояния, в которое те погрузились после поражения на горе Кадмус:

По общему согласию было решено, что в это опасное время все должны войти в братство тамплиеров, и богатые, и бедные, и принести клятву, что они не покинут поле и что будут повиноваться во всем офицерам, назначенным им тамплиерами[173].

Во главе всего войска был поставлен храмовник по имени Жильбер. Из французских рыцарей сформировали отряды по пятьдесят человек, каждым из которых командовал тамплиер, подчинявшийся Жильберу. Братья ордена сразу же начали обучать крестоносцев искусству сражаться с турками.

Одной из важнейших обязанностей каждого рыцаря или сержанта-тамплиера, четко прописанной в уставе, было повиновение. «Если что-либо приказывается магистром или тем, кому он дал полномочия, это должно быть выполнено без задержки, так, как если Христос сам приказал это, – говорилось в уставе. – Ни один брат не может ни сражаться, ни отдыхать по своему желанию, но только по приказу магистра, которому все должны подчиняться»[174]. Удержание боевого порядка всегда признавалось важнейшей задачей воинов, но на горе Кадмус, когда всех охватила паника, никто не обращал внимания на приказы: солдаты либо бежали, либо сражались, как сами считали нужным. Это необходимо было изменить. Принимая присягу братства тамплиеров, каждый из воинов-пилигримов Людовика клялся подчиняться Жильберу и его помощникам: твердо стоять в строю или прятаться в укрытии, как будет приказано. Людовику VII никогда не удавалось добиться от своего войска такого повиновения, и эффект не замедлил сказаться.