Тамплиеры. Рыцари-храмовники

Тем временем войско под командованием Петра Пустынника и Вальтера Голяка достигло Константинополя, сопровождаемое конницей печенегов — это племя недавно покорил император Алексей и использовал его в качестве военной полиции. Дожидаясь отставшей части армии крестоносцев, Петр и его неуемные приспешники принялись опустошать окрестности имперской столицы. Тогда Алексей поторопился переправить их через Босфорский пролив, организовав размещение в лагере на территории, подконтрольной туркам-сельджукам. Вслед за ними переправился и германский отряд, неподалеку от Никеи попавший в турецкую ловушку. На помощь им пришли главные силы во главе с Петром Пустынником, но почти вся армия крестоносцев была разгромлена. Произошло это 21 октября 1096 года — так бесславно закончился «народный» крестовый поход.

Через два месяца после прибытия этого незадачливого «авангарда» к Константинополю стали подтягиваться более регулярные части крестоносцев, на которые в первую очередь и рассчитывал Урбан II. Первым появился отряд графа Гуго Вермандуа, двоюродного брата короля Франции, который добрался до Византии на кораблях с небольшой группой рыцарей и тяжеловооруженных всадников. А 23 декабря прибыли главные силы под предводительством Готфрида Бульонского, герцога Лотарингского, в сопровождении братьев Евстафия Булонского и Балдуина (Бодуэна) Булонского, а также двоюродного брата Балдуина Буржского.

Происходя по мужской и женской линиям от Карла Великого (согласно более поздней легенде — еще и от лебедя), все четверо являли собой классический образец франкского боевого вождя, призванного защитить католическую церковь. Их свита состояла из представителей самых знатных родов франкской империи, а также рыцарей-дворян из Германии и Англии. Герцогом Нижней Лотарингии Готфрид стал при императоре Генрихе IV и успел еще в молодости отличиться на войне между папой и германским императором на стороне последнего; его служба Генриху была признана святотатственной, и он должен был искупить свои преступные подвиги путешествием в Иерусалим. Тот факт, что, отправляясь в поход, он продал все свое имущество и даже родовой замок (вырученные средства пошли на оплату воинского снаряжения и дорожных расходов), свидетельствовал, что он не планировал возвращаться домой. Однако так и не ясно, рассчитывал ли он обрести новые владения на востоке или же его привлекал ореол мученика за дело Христа.

Вскоре появился и отряд норманнов из Южной Италии, который привел сорокалетний князь Боэмунд Тарентский, старший сын Роберта Гвискара. Что касается вспыльчивых и неуправляемых норманнов, тут византийскому императору все было ясно с самого начала: перечень предыдущих «подвигов» этих знатных разбойников однозначно говорил об их хищных намерениях, и это доставляло Алексею немало поводов для беспокойства. Крест на свой плащ Боэмунд нашил во время осады Амальфи, твердо поклявшись добраться до Иерусалима, и тут же раздал такие же кресты всем, кто пожелал к нему присоединиться. Среди них был и знаменитый Танкред — его порывистый юный племянник. Отряд Боэмунда организованно переправился из Италии в Грецию и строгим маршем дошел до Константинополя.

Аналогичный путь проделала еще одна группа знатных дворян из Северной Европы: Роберт II, граф Фландрский, чей отец в свое время уже воевал на стороне императора Алексея; Роберт, герцог Нормандский, брат английского короля Вильгельма Руфуса; Стефан, граф Блуа, зять Вильгельма Завоевателя. Почти сразу за ними в Грецию прибыл самый крупный контингент крестоносцев из Прованса и Бургундии во главе с графом Раймундом Тулузским, который избрал промежуточный маршрут: через Северную Италию, вдоль адриатического побережья, через Эпирские горы в Фессалоники — и далее в Константинополь. С этой армией прибыл и Адемар Монтейльский, которого папа Урбан II назначил своим легатом и духовным предводителем всех крестоносцев.

Авторитет Адемара имел неоценимое значение при улаживании раздоров между франкскими князьями и обсуждении дальнейшего направления похода. Императора Алексея весьма тревожила огромная численность армии крестоносцев, поэтому он запретил ее вождям появляться в столице в сопровождении своих отрядов. Однако же он не успокоился, пока пришедшие с Запада не переправились на ту сторону Босфора.

Когда в апреле 1097 году армия крестоносцев преодолела пролив, неподалеку от Никеи на них напал турецкий султан Кылыч-Арслан (Львиная Сабля). Он был уверен, что легко справится с этими незваными гостями, как до того разгромил плохо вооруженную и неуправляемую орду под командованием Петра Пустынника. Султан слишком поздно понял, что столкнулся с куда более грозной и организованной силой — тяжеловооруженной кавалерией прекрасно обученных европейских рыцарей. Анна Комнин, дочь императора Алексея, в воспоминаниях об отце писала, что «первый же сокрушительный удар» франкской кавалерии «проделал огромный пролом в вавилонских стенах» турецких порядков.