Танар (СИ)

Как же бесило это немногословие! Патрульный будто пытался казаться загадочным до мозга костей. Раздражала кривоватая ухмылочка, и эта скрытность. Виолетта противилась самому факту того, что он контролирует ситуацию, и хотела как-то перетянуть одеяло на свою сторону.

— Зачем я тут? — требовательно спросила она.

Патрульный молча протянул руку. Его поведение не поддавалось никакой логике. Он словно сам себе на уме.

— По разные стороны дороги сложнее разговаривать, знаешь ли! — издевательски отметил парень. — Я не кусаюсь!

Виолетта не очень хотела подходить к нему слишком близко, но любопытство победило. Она перешла дорогу и остановилась рядом, игнорируя протянутую руку.

— Что ты знаешь об этом особняке? — задал вопрос нарзенец.

Он рассматривал старинное здание. Виолетта нехотя покосилась на старый фасад и жуткие львиные головы. Стоило перейти дорогу, и теперь казалось, будто особняк стал намного ближе и проник глубже в сознание. По спине пробежал холодок.

— Я знаю, что он заброшен, — задумчиво сказала девушка. — Когда-то здесь жила семья макоров. Глава семьи был мэром Танара. Но однажды рабочие шахт взбунтовались и линчевали его за жестокость и хладнокровие по отношению к микорам. Его и всю его семью. Зачинщики бунта были казнены. А особняк с тех пор пустует.

— Это всё факты! — довольно сухо прокомментировал патрульный. — У этого особняка очень богатая история. Если позволишь, я расскажу.

Девушка лишь пожала плечами. Она не могла понять к чему он всё это затеял.

— Когда ты смотришь на здание, видишь лишь оболочку: высокие шпили, гниющий фасад, дорогую отделку. Если я попрошу тебя описать особняк с иной стороны, ты, скорее всего, представишь, каким он может быть изнутри: сколько света попадает через окна днём, количество комнат, каково состояние мебели. Но я вижу совсем другое. Когда я смотрю на это здание, в моём подсознании проносится его память. Вы, микоры, так страстно ненавидите этот город, но каждое его сооружение несёт за собой целую историю. Многие летописцы и историки обожают Танар. И поверь, есть за что!

Виолетта не удержалась от смешка. Её поражала вся эта ситуация — никогда бы не подумала, что патрульный будет преподавать ей урок истории.

— Ты права, этот особняк принадлежал мэру города! — похвалил молодой человек, проигнорировав смешок. — Бароны были самой древней и величайшей правящей династией Танара. Пост главы города передавался от отца к сыну. В то время у власти были одиннадцать макорских семей. И никто не мог подумать, что человеческий род может быть способен на такую жестокость, чтобы хладнокровно расправиться с невинными детьми.

— Бароны обращались с микорами так, словно те были их рабами! — возразила Виолетта. — Я не одобряю расправу над целой династией, но Аристарх определённо заслуживал наказание.

— А разве что-то изменилось с тех пор? — усмехнулся патрульный. — Вы перестали жаловаться на жизнь?

— Нет, но с приходом нового мэра жить стало немного проще.

Он отрицательно покачал головой.

— Так говорят ваши дедушки и бабушки, поскольку считают, что совершённое зло непременно должно быть оправдано! — высказал он иную точку зрения. — Аристарх Барон был жесток и непредсказуем. От его жажды власти страдал весь город. Он увеличивал рабочие смены на шахтах почти в два раза, отказывал в выходных и платил копейки. Нажитое состояние вкладывал в недвижимость и развитие Танара. По его инициативе был построен Промышленный завод, где теперь трудится множество микоров. Пусть и не в самых благоприятных условиях, но зато не в таких тяжёлых, как было в шахтах. Именно Аристарх наладил торговые отношения с Бортилоном через морской порт. Но этот особняк не является источником жестокости своего владельца. Аристарх построил его по собственному проекту для своей семьи. В своё время здание было поистине величественным, дорогим. Особняк построен на крови микоров, но с любовью мужа и отца. Таким образом Барон стремился компенсировать недостаток внимания для своей семьи. Эти стены скрывают много боли и слёз. Никто из ныне живущих не в состоянии оценить его по достоинству. Говорят, Аристарх был убит прямо на пороге, когда пытался защитить свою семью и убедить шахтёров пощадить их. Но они искренне полагали, но весь род Баронов прогнил насквозь, а потому возжелали избавиться и от его сыновей. Алисия Барон была зарезана на лестнице. А маленькие дети в своих кроватях. По данным летописи в ту ночь шёл сильный ливень. Он смыл ещё свежую кровь с крыльца, но смерть уже пришла в эти двери. И особняк пропитан смертью до сих пор.

Виолетта невольно поёжилась. Под звуки его голоса ей начинало казаться, что особняк пытается тихо прошептать о своей скорби. На лицо упали первые капли дождя. Видимо, как в ту злополучную ночь. Девушка невольно погружалась в эту историю.