Танар. Зов крови

Виолетта была настолько сбита с толку своим открытием, что напрочь забыла про мать. Эдуард заставил отвлечься от мыслей, когда неловко протиснулся мимо них и достал из шкафчика три деревянных плошки и кувшин. Дрожащими руками разлил какой-то напиток. В первую очередь предложил Виолетте, но она решительно отказалась. А вот Денис с любопытством принял.

— Что это? — поинтересовался он, неспешно болтая жидкость.

Мужчина сделал несколько глотков. Похоже, это помогло ему успокоиться.

— Настойка! — ответил он. — Сам делал.

Патрульный настороженно отпил, затем хмыкнул в знак одобрения:

— Крепкая!

— А то! Из лучших сортов ностариуса.

— Это те растения с шипами, которые местные так боготворят?

— Потому что без них жизнь на Аргхане была бы в разы тяжелее!

С этими словами Эдуард налил ещё. Руки дрожали, выдавая напряжение. Виолетта неловко прокашлялась и задала вопрос, пока он не успел напиться и опьянеть:

— Так, значит, здесь ты теперь живёшь?

Она имела ввиду остров. Это до сих пор не укладывалось в голове. Мужчина бросил на неё виноватый взгляд. Выудил откуда-то три самодельных пуфа и жестом предложил сесть, намекая на продолжительный разговор.

Его движения и язык тела создавали не лучшее впечатление: всё как-то не так, непохоже на него. Обрывистые, неловкие и даже местами неуклюжие — словно слуга притащил домой своего господина и теперь всячески пытается угодить, дабы сохранить голову на плечах.

Девушка тяжело вздохнула. На этот раз не стала противиться. Вместе с Денисом села за стол. Эдуард занял место с противоположной стороны. Их разделяло несколько ярдов, но фактически эта пропасть состояла из многих лет.

Немного помолчали, ощущая растущее напряжение. Мужчина сделал пару глотков и заговорил, вырисовывая пальцами узоры на плошке.

— Живу здесь уже долго, — подтвердил он. — Сам утратил счёт времени.

Он не спешил вдаваться в красочные подробности. Виолетта поджала губы, сдерживая злость. Ещё совсем недавно у неё было множество вопросов, но сейчас всё вылетело из головы. Хотелось только уйти подальше и никогда больше не говорить с этим человеком.

— Где мама? — наконец, спросила она.

Эдуард вдруг сжал плошку с такой силой, что она треснула, и вся жидкость вылилась на стол. Несколько струек живо потекли по гладкой поверхности и устремились на пол. Денис убрал колено, чтобы на него не стекала настойка. Но Виолетте было плевать. Она не сводила тяжёлый взор с отца в ожидании ответа.

— Да что же это… — пробормотал мужчина и дрожащими руками принялся убирать. Затем неуверенно посмотрел на гостей. — Хотите ещё настойки?

Его голос немного дрогнул.

— Хотим, чтобы ты ответил на вопрос! — потребовала Виолетта громким тоном.

Он вздрогнул и рассеянно огляделся по сторонам, словно находился здесь впервые. На лбу выступил пот, а спутанные волосы свисали подобно сосулькам.

— Виолетта…

— Не надо, Денис! — сухо отозвалась она. — Пусть ответит.

Эдуард вернулся к шкафчику и выудил новую плошку. Наполнив её до краёв, он залпом выпил настойку и только теперь вернулся к разговору. Взгляд сделался более осознанным. На щеках загорелся лёгкий румянец.

— Денис Романов? — удивлённо уточнил он, с любопытством рассматривая патрульного. — Не узнал тебя! Как же время летит…

— Не переводи тему, Эдуард! — раздражённо вмешалась Виолетта, сделав акцент на обращении.

Услышав своё имя, он, наконец, посмотрел в глаза дочери. Впервые с того момента, как раскрыл свою личность. Слабая улыбка, вызванная воспоминаниями, тут же растаяла, уступив место печали. Она видела перед собой сломленного человека и догадывалась, что произошло нечто плохое.

— Мама… ушла! — коротко ответил он и добавил. — Навсегда.

Воцарилась звенящая тишина. Эдуард опустил голову. Волосы скрывали лицо, но, судя по дрожащим плечам, он бесшумно плакал. А Виолетта только и могла, что смотреть на него, пытаясь понять, что для неё значит эта информация.

«Пол часа назад вы оба были для меня мертвы!», — мрачно подумала она. Теперь всё изменилось. Старые раны вскрылись. Мать почти не помнила. В основном все воспоминания связаны с отцом. И теперь её нет…

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь крышу, ложились на стол в форме небольших полос и кружков. Они немного подрагивали и искажались. Мокрый след от пролитого напитка темнел на фоне светлого дерева, подобно чёрному пятну, которое легло на их сердца. Отца и дочери. Чужих друг другу людей.

— Что произошло? — мягче спросила девушка.

Она терпеливо ждала, пока он возьмёт себя в руки. Мужчина выпрямился, небрежно вытер лицо грязной ладонью, громко шмыгнул носом. Виолетта невольно поморщилась от отвращения. Было противно смотреть на то, что от него осталось.

— Не знаю с чего начать… — растерянно пробормотал он и вдруг посмотрел на неё безумными глазами. — Прости меня, Виолетта! Прости, малышка! Мне так жаль, так жаль…

Снова заплакав, Эдуард подался вперёд, намереваясь взять её за руку, но девушка резко отстранилась. Денис схватил дрожащие руки с почерневшими от грязи ногтями и небрежно усадил мужчину обратно на пуф.

— Лучше не приближайтесь! — предупредил он.