Танари

На лице ушастого урода читалось такое садистское удовольствие, что я задумался о реальной подоплёке его действий. Уж очень странно это всё выглядело.

— Как боль связана с будущими способностями?

— Проводить надо преобразования не только в теле, но и в твоём разуме, энергетике и ауре… Этот процесс болезненный. Хуже всего то, что как только ты отключишься, я уже не смогу его продолжать. Бодрствующий разум адаптируется к приобретаемым изменениям и подстраивается под них, а сами изменения идут, в том числе, и под контролем твоего подсознания и сознания. Без них вместо демона получится кусок дергающегося мяса, порожденный твоим подсознанием.

— То есть, я ещё должен представлять кем и чем стану, пока ты будешь во мне ковыряться? — дошло до меня.

— Да.

Этот факт заставил меня задуматься. Получалось, что задуманная «эскулапом от науки» мутация вполне контролируема и зависит от моего разума. Значит, этим стоит воспользоваться и обеспечить себе боеспособную и более-менее мобильную форму. Можно, конечно, попытаться стать чем-то смахивающим на дракона, но толку от этого минимум. Зато человекоподобные формы весьма эффективны. Тем более, если я получу зачатки возможностей демонов… Вдруг книжки, что мне давала почитать Лена, не врут? Посмотрим.

— Засранец, — фыркнул я, обдумал ситуацию, — Но хорошо… Какие у меня ограничения?

— В смысле?

— Демон должен быть примерно моих пропорций? Массы? Или закон сохранения энергии и массы в магии не работает?

— Какой интересный у тебя мир, — покачал головой учёный, — Если бы не ситуация, выпотрошил бы твой мозг…

— Надеюсь, ты этого делать не станешь? — поинтересовался я, не скрывая опаски.

Такой вариант развития событий мог полностью перечеркнуть всё то, что я успел придумать для своего бегства и последующего выживания.

— Если бы не потребность в спектакле, то так бы и сделал, — пожал плечами Алрой, — Проблема в том, что от тебя после подобной процедуры толку не будет. Станешь куском дёргающегося мяса, — с явным сожалением покачал головой маг, — Ладно, иди напивайся, а я займусь подготовкой…

Лёжа на столе, надёжно удерживаемый металлическими фиксаторами, я всё больше начинал нервничать. Уж очень ситуация выглядела поганой. Как бы этот горе-учёный не решил меня кинуть. Хотя… Клятву не причинять мне вреда, пока я не нападу на него и провести преобразование он дал… Да вот беда — почему-то он уточнил по поводу агрессии со своей стороны, что этот пункт вступит в силу уже ПОСЛЕ моего преобразования.

Скосив глаза, я увидел ушастого. Засранец что-то делал с пятилитровым стеклянным сосудом, содержащим в себе тёмную, почти чёрную, кровь. Лицо мага казалось каменной маской без каких-то эмоций.

— Готов? — повернулся он ко мне.

— Да.

— Хорошо, — кивнул он и принялся читать какое-то заклинание.

Во всяком случае, мне казалось, что это заклинание… Боль пока не появлялась. Что-то не так? Или этот «ритуал» не удался, или меня о чём-то «забыли» предупредить.

— Эй! — возмутился я, когда этот урод вдруг взял в руки кинжал и собрался всадить его мне в грудь.

— Забыл сказать, — усмехнулся маг, — Ни одно живое существо демоном стать не может. Потому, для начала, тебе придётся умереть!

В следующее мгновение клинок ушастого ублюдка вошёл в моё тело между рёбер и пришла боль. Она быстро распространилась от раны по всему телу, выдавливая из меня крик. В сознании билась одна мысль — "Тварь! Убью!".

Затем, когда боль окончательно заполнила меня, лишив остальных ощущений, всё стало меркнуть. С каждым ударом замедляющегося сердца я погружался в темноту. Единственным моим чувством стала ненависть. Я ненавидел этого Эра Алройя. Его народ и Судьбу, что лишила меня всего и отправила сюда. Ненависть и Ярость полностью поглотили меня.

Вдруг мне вспомнилось, что я должен чётко представлять внешность того, кем хочу стать. Фантазия сразу же подкинула мне образ демона с перепончатыми крыльями, рельефной мускулатурой, перекатывающейся под чёрно-красной чешуёй, и выдвигающимися массивными когтями на руках с пятью пальцами.

Созданная воображением картинка держалась, на мой взгляд, долго. Сколько времени прошло реально я не знаю. Может быть, секунды… Или часы?

В конечном итоге боль начала отступать, зато ярость внутри меня разгоралась с невероятной силой. Та бледная её искра, что тлела в моём сердце раньше, не шла ни в какое сравнение с пожаром, поглотившим мой разум. Вместе с этим пришло ощущение силы. Желание убивать и заставлять страдать, ломать сильных и превращать в еду слабых, наслаждаться чужой болью. Затем появилось ощущение собственного тела, всё ещё дёргающегося от спазмов и боли.

Человеком я уже не был, что стало ясно почти сразу. Люди не могут быть такими. И не могут чувствовать всё столь ярко. Запахи, наполняющие помещение, казались невероятно насыщенными. Тактильная чувствительность вызывала восторг. Даже неудобство, вызываемое тем фактом, что я лежал на собственных крыльях, казалось чем-то незначительным на фоне столь ярких ощущений.

— С возвращением, — раздался голой Алройя, — Как впечатления?