Танатос. МТА

На столе уже места не хватает. Пара молоденьких, с только оформившейся грудью, служанок, принесли последнее – бочонок с пивом и скрылись за дверью, низко поклонившись. Ведьма так и застыла, где остановил. Я пуще прежнего убедился, что, как сложилась про них молва, как выстроили люди отношение, так оно и осталось. Подозрения, ненависть, страх – постоянные спутники самоучек-колдуний.

– Подойди, пожалуйста, – произнёс я. – Вот, а теперь садись и ешь.

Прям с заботой такой говорю. Теснится в груди, хочется и приобнять, и накормить. Да и защитить, чего уж скрывать. Не за вылеченное плечо, а что-то из глубины рвётся.

Проводил взглядом, как она осторожно сперва, а следом всё уверенней, взялась за гуся. Запахи стоят аппетитные, желудок крутит так, словно пауэрлифтер взялся выжать из него всё. Продолжая наблюдать, как она жадно ест, сам набросился, хватая и глотая почти не жуя. Пиво оказалось густым и очень вкусным, щедро солёное и жареное мясо с ним идёт просто отлично. Да ещё и чеснок везде присутствует.

Поковырялись, так сказать, буханкой в зубах мы знатно. От пива стало развозить, но Марина быстро убрала следы хмеля, оставив только лёгкий шум.

– Чего не пьёшь? Может вина? – сытым голосом спросил я.

– Нельзя, – отозвалась она. Губы от жира пуще прежнего красные, да и голос приятный.

– Это ещё почему?

– Алкоголь – это злой дух. Он убивает и разрушает человека. Особенно женщин.

– Это ваше ведьминское учение говорит? – удивился я.

– Да, – кивнула она.

– А что вы пьёте тогда?

– Отвары, настои и просто воду, – бросила она осторожный взгляд на меня.

– Ну что ж, дело твоё. Спорить не буду. Может тогда воды вскипятить? – придумал я.

– Ты странный, – вдруг сообщила она.

– Чем же?

– Ты не боишься меня. И не злишься. Почему?

Я помолчал. Она пристально смотрит, а мне хочется увидеть лицо, но единственная свеча на столике не даёт достаточно света.

– Погоди немного…

Отошёл в сторонку, типа в сундуке поковыряться, а сам шепнул Марине фонарей магических выдать.

– Свети! – скомандовал потом и комнату залил яркий жёлтоватый свет. – Понимаешь, Ваила, мне такое не по душе. Чего они тебя гнобят вообще? Вот не поверю, что плохого натворила.

Глаза оказались чайными. Большие, красивые, а волосы всё-таки тёмно-русые. Лицо тонкое и нежное, лет ведьме не больше восемнадцати.

– Твоя речь не как у гонца. Кто ты? – опять спросила она. – Совершенно не могу тебя прочесть, кроме самой поверхности.

– Просто гонец, ведьма, не бери в голову, – махнул я рукой. – Забей.

– Ты сильно отличаешься, – снова подкинула поленце она.

– Так! Меня не будем касаться. Рассказывай о себе давай.

– Господин! – воскликнула она, ещё шире распахнув глаза и приблизившись. – Одна из этих молодок всё равно придёт в твою постель. Оставь меня и я всё расскажу.

Кровь ударила в голову, словно хотела выбить крышку черепа. Сразу мыслей пошлых набежало, а низ живота скрутило.

– Погоди, – хрипло отозвался я, – с чего ты взяла?

И тут вспомнил, что сам же говорил Марине тоже самое. Она непонимающе сдвинула брови.

– Хорошо, – поднял я руку. – Оставайся. Мне очень интересно.

Вечер совсем загустел, плавно обратившись в ночь. Девчата ещё раз забежали убрать стол и посуду. По безмолвному обмену взглядами объяснились и оставили нам бадью с простынёй для умываний. Свечи помимо уже погасшей, конечно, есть, но фонари много лучше. Я забрался на кровать, ощущая неподдельную сонливость, чего в реале редко добьёшься.

– Господин, можешь ненадолго погасить свет?

– Конечно. Потухни!

Оба фонаря послушно пустили тьму в комнату. Вскоре я услышал плеск воды и улыбнулся. Как же атмосферно и хорошо. Мир живёт по настоящему. Разве мог я мечтать о таком? Понятно, что нет. Все мечты обычно быстро проскакивали процесс работы и создания, описывались в пару штрихов, а вот когда переходил к деньгам – тут да, начинался такой разгул, что выпадал из реальности напрочь. На деле оказалось, что писать летсплеи интересно.

Лежу на кровати поверх пледа. Почувствовал, как девушка забралась под него и притихла.

– Можешь начинать рассказ ведьма. Я уже изнываю от любопытства.

– Это будет не долгая история и безрадостная, – сообщила она. – Может…

– Я готов. Рассказывай, – отозвался я и повернулся на бок, чтобы быть лицом к девушке.