Тандор. Второй шанс (СИ)

Еще одно испытание — естественные испражнения организма. Можете себе представить какие унижения приходилось испытывать всякий раз в такие моменты. Я бы и хотела пользоваться хотя бы горшком, но тело не слушалось, речь не давалась и мне приходилось жить в стесненных обстоятельствах.

С течением времени я училась понемногу управлять своим телом. Сначала руками, мне удавалось сжимать кулаки, а после и брать в них что-то, а после ногами, которые я старалась поднять, согнуть в коленях, сжимала пальцы. В общем, тренировалась всеми доступными слабому организму способами. Очень быстро уставала и много спала. Понемногу стала понимать речь окружающих. В основном рядом со мной было две женщины. Они приятно пахли молоком, были нежны. Разговаривали приглушенно. Если обе выходили из комнаты, я начинала ощущать беспокойство. Зависимость от кого-то жутко угнетала.

Однажды, стараясь перевернуться, я уткнулась головой в мягкую перинку, на которой спала. Это были страшные минуты. Отчаянно старалась поднять голову, но у меня это никак не выходило сделать надолго, и я непроизвольно утыкалась носом, начиная задыхаться. Моих скромных сил не хватило на долгую борьбу. В очередной раз голова упала, и я вдруг поняла, что возможно, вот он конец. Когда в глазах уже стало темнеть, ласковые добрые руки вздернули меня вверх и прижали к знакомому телу. От ужаса пережитого не смогла сдержать слез и расплакалась. Сверху на меня капали горячие слезы ставшей родной женщины. Она что-то бормотала, качая меня и прижимая к себе.

Я так испугалась, что даже на какое-то время оставила свои тренировки. Но страшные воспоминания не смогли напрочь отбить желания стать самостоятельной.

Дни шли за днями, проходя довольно однообразно. Еда, сон, тренировки. Иногда меня заворачивали в толстое одеяло и выносили на улицу. Прогулки никогда не были долгими, а еще мне было слишком жарко и некомфортно в толстом коконе. Воспоминания о прошлой жизни, несомненно, отошли на второй план, однако полностью не исчезли. Иногда, от скуки, я перемножала в уме двух и трехзначные числа, вспоминала стихи и песни. Перебирала в уме прочитанные произведения.

К какому возрасту дети забывают прошлую жизнь? Я отчаянно старалась не растерять накопленный багаж знаний. Перебирала в уме свою прошлую жизнь по годам, дням, минутам. Вспоминала родных, друзей, работу. Эти воспоминания приносили боль и лишь мучили меня. Поэтому со временем я перестала это делать. Но вот знания, что получила прежде, старалась не растерять.

Язык, на котором говорили вокруг, постепенно стал понятным. Это произошло само по себе, я не прилагала к тому никаких усилий. Просто однажды запомнила слова, что вновь и вновь слышала. Они ассоциировались с теми или иными предметами, понятиями, явлениями или чувствами, это происходило постепенно.

Прошло несколько месяцев со дня моего рождения. Я уже могла самостоятельно переворачиваться, легко поднимала и удерживала голову, могла немного управлять руками и ногами. Речь мне не давалась. Как бы ни старалась произнести что-то связное, никак не выходило. Но я не оставляла попыток. Женщин, постоянно ухаживающих за мной, звали дона Тильда и дона Лодрия. Они так и обращались друг к другу с приставкой «дона». А меня зовут мия Лессиль. Они звали меня то просто мия, и поначалу я думала, что так меня и зовут. Но после, услышав кучу обращений в свой адрес, таких как мия Лесси, просто Лессиль, Лессиля, и, собственно, мия Лессиль, которое звучало чаще прочих, сделала определенные выводы.

Дона Тильда и дона Лодрия сменяли друг друга, после того страшного случая не оставляя меня одну. Я догадывалась, что ни одна из них не является моей матерью, так где же она? Женщина, что дала мне жизнь, ни разу не появилась. Не взяла меня на руки, не погладила по головке и не вынесла на прогулку. Батюшки, к слову, тоже было не видать. Не сказать, что меня это сильно тревожило или расстраивало, скорее было любопытно. И потом, если доны, ухаживающие за мной, наемные, их могут сменить. А вот это уже пугало.

Наконец-то меня стали выпускать из кроватки, теперь я могла ползать по полу, исследуя свою комнату. Я не ленилась, ползала и двигалась до тех пор, пока совсем не выбивалась из сил. Мне нужно как можно скорее научиться ходить, а для этого необходимо натренировать свои мышцы, которые пока не способны выдержать большую нагрузку. Но мои усилия не проходили прахом, с каждым днем я чувствовала себя все увереннее. Начала уверенно сидеть и теперь могла начать проситься на горшок. Только как это сделать?

В связи с моим маленьким возрастом горшок еще даже не поселился в комнате, где я обитаю. Однако я не сдавалась. Отчетливо воспринимая потребности своего тела, стала стараться звуками дать понять, чего хочу. Эти очевидные знаки явились полной неожиданностью для дон. Они переговаривались между собой, уверенные, что в столь юном возрасте я никак не могу проситься на горшок. Однако дона Тильда, как более взрослая и, очевидно, опытная все же принесла допотопный горшок, на который я радостно взгромоздилась.