Тандор. Второй шанс (СИ)

Я рассказала о своих родителях, о матери, умершей в день моего рождения и об отце, продавшем меня лору Танаису. О своем детстве, о добрых нянюшках, которых до сих пор не могла забыть и о злобной Ледаре, желавшей моей смерти. О девочках, ставших невольными заложницами лора. И о Грозной горе, и о доне Радмире. Я говорила и говорила, слова лились сами по себе, унося груз пережитого, смывая страх стать лишь батарейкой, родить малыша и обречь его на сиротское существование. А не дай Боги, родилась бы девочка! Которая могла унаследовать судьбу своей матери. Все это я изливала на Шарипу до самого рассвета.

Конечно, о том, что я помню прошлую жизнь я умолчала. Все еще ясно помню слова Танаиса, что возможность переселения душ не является тайной, однако правду о том, что все помню приберегла. Это та часть меня, которую я не готова открыть пока никому.

Ближе к утру мы с Шарипой, не сговариваясь, сели рядышком, прижавшись друг к другу, склонившись головами. Я как раз перешла к тому моменту побега, когда искала место на корабле, чтобы убраться из Шеротана как можно дальше. Шарипа придвинулась еще ближе и прижала меня к груди. У доброй женщины в глазах стояли слезы, она переживала мою историю вместе со мной.

— Два сердца у тебя бьется! — вдруг отшатнувшись, благоговейно прошептала она, держа руку у моей груди. Руки она не отняла, наоборот, прижала еще сильнее.

— Что это значит? — испугалась я.

— И не ведаешь ведь, чем боги тебя наградили! — неверяще качала женщина головой, смотря на меня округлившимися глазами. — Неспроста ты на Исконной земле оказалась, ох неспроста. Пресветлая тебя за руку вела, не иначе! — Она еще немного подержала руку в районе моего солнечного сплетения, молча, думая о чем-то своем. А после ловко поднялась на ноги. — Хватит на сегодня разговоров! Спать пора. Утро вечера мудренее.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась. — Что вы сейчас сказали?

— Спать пора, говорю. — Охотно повторила женщина.

— Нет, я не про то. Потом. Поговорка. Можете повторить?

— Утро вечера мудренее. Все так говорят, старая присказка. Ты чего переполошилась-то?

— Так, напомнило мне кое-что, — отмахнулась я. — И правда, пойду спать. Спасибо вам, что выслушали. Мне легче стало.

— Ступай, девонька, после договорим.

Странно-то как оказалось услышать поговорку из детства. Бабушка так всегда говорила и мама. Таким теплом от простых слов повеяло, будто дома оказалась, в безопасности.

Следующий день начался далеко после полудня. Я отсыпалась. Проснувшись и умывшись, вышла в большую комнату. Бунгало доны Шарипы интересно устроено. Большая круглая комната посередине, а от нее уже короткие коридоры лучами отходят. И другие комнатки на концах тех лучей. Кухня, пара спален и ванная — вот и весь домик. Очень теплый, пронизанный солнцем, согретый душой хозяйки. Крыша крыта высушенными вязанками толстых стеблей экзотической травы. На камыш похоже или на тростник. Внутри все перегородки глиняные и деревянные, полы земляные, но выстланы плетеными, явно ручной работы, ковриками тоже из натуральных материалов. Мебель деревянная, но резная, кажется легкой и воздушной. Дона Шарипа хвасталась, что это ее муж увлекается. Когда не в море, он мастерит такую вот замечательную мебель, которую у него охотно покупают. Даже дом наместника его мебелью обставлен.

На резонный вопрос, зачем же ему тогда в море выходить, Шарипа рассмеялась своим потрясающим смехом.

— Как же он без моря проживет? — удивилась она. — Он же водный хитар. Одна стихия у него в крови бушует, да только и к старости не совладал он с нею. Без моря нет ему жизни!

Тут уж мне стало не до смеха.

— А вы хитайя? — осторожно, стараясь не обидеть, спросила женщину.

— А не видно разве? — она погладила себя по щеке.

— В Шеротане думают, что хитай не осталось больше. — Заметила я.

— Как же не осталось, а ты? Ты ведь огненная, издали видно!

Но тот разговор вчера был, а сегодня я первым делом на улицу выскочила, Лорора проведать. Местечко гирту на веранде отвели. Ящер он умный, не хулиганит. Спокойно может пройтись, размяться, если хочет. Шарипа покормила его уже сегодня, судя по миске в сторонке. Воды чистой налила, прохладной.

— Привет, — погладила друга по носу.

В это время заметила Шарипу, что с другой доной по дорожке шли. Недалеко от дома от раскланялись друг с дружкой и Шарипа одна к своему дому подошла.

— Проснулась уже? — чуть напряженно поинтересовалась она.

— Доброе утро, дона Шарипа. Я отлично выспалась. Случилось что-то? — не могла не поинтересоваться, глядя на ее взволнованное лицо.

— Да вот судачат, парнишка одаренный с гиртом с корабля сбежал несколько дней назад. Ищут его. В розыск объявили.

— И что, — сглотнула, — что грозит тому парнишке?

— Да вроде не за преступление его ищут… Вроде как потерялся, чтоб не случилось с ним ничего найти надобно. — Я отвернулась, пряча затравленное выражение глаз. — Тебя ж то потеряли? — прищурилась Шарипа.

— Меня, — со вздохом вынуждена была признать.

— Зачем с корабля деру дала? Испугалась чего? — прищурилась женщина.