Танец Арлекина

Если здесь его штаб, то более странного места для штаба и не придумаешь! Находись такая комната в ее собственном доме, Умбекка бы ее уничтожила. От этой комнаты веяло пороком, извращениями. Она сохранила дух человека, который был ее создателем. Умбекка смутно догадывалась о том, что, обустраивая эту комнату, Сайлас Вольверон отразил двойственность своей натуры. Находясь здесь, он как бы пребывал в Диколесье и одновременно вне его. Массивный письменный стол казался вызовом пышной растительности, однако джунгли обступали его со всех сторон. Нарочито. Хищно. О, как это отвратительно! Ведь среди таких растений наверняка обитают насекомые! Какие-нибудь жуки-кровососы! И даже… черви! С содроганием Умбекка подумала о том, что некоторые из них могли забраться даже в ковер…

Она неуверенно переминалась с ноги на ногу.

— Чаю? — улыбнулся ей Эй Фиваль.

Он решил не дожидаться командора?

Чайник оказался настоящим произведением искусства. На его фарфоровых боках были изображены тучные свиньи, краснощекие молочницы, всевозможные коровы и овцы, ветряная мельница, весело бегущая речка. Эй Фиваль изящно, уверенно наполнил дымящимся напитком красивую чашку с таким же рисунком. Такие сервизы бытовали под названием «варбийский пасторальный». Умбекка знала, что сервизы эти дороги и редки. Она немного приободрилась и вдруг припомнила, что как раз такой сервиз был описан в одном из романов покойной сестры — «Тернистый путь к брачному ложу». Сервиз фигурировал в хитросплетениях долгого ухаживания полковника Фоннеля за главной героиней, Мелиной.

И тогда Умбекка оглянулась на письменный стол и по-новому посмотрела на стопку книг в красивых переплетах. Это были не просто какие-нибудь книги.

Это было собрание сочинений Руанны.

— Пирожное, сударыня? — предложил гостье Эй Фиваль.

Умбекка улыбнулась. Желудок ее издал еле слышное одобрительное журчание. О, как же приятно ей было сидеть здесь в обществе капеллана! Чудесный жирный крем стекал по ее пальцам.

Она решилась завести беседу:

— Чудесное пирожное. Позвольте заметить, капеллан, молодой капитан Вильдроп просто очарователен. Как это чудесно, — осторожно продолжала она, — что командор теперь вновь встретился с сыном.

— О, конечно. Молодой капитан Вильдроп — замечательный юноша и очень радует его превосходительство. Знаете, я не удивлюсь, если в один прекрасный день он пойдет по стопам отца и станет таким же выдающимся человеком.

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

Ведь молодой человек внешне так походил на отца. Повзрослев и став более мужественным, Полтисс и вообще мог стать копией отца в молодости. Ну, как будто он был создан для того, чтобы напомнить Умбекке о прошлом. Милый Полтисс!

Умбекка немного нервно посмотрела на пустующий стул:

— Командор, видимо, занят делами? Но на ее вопрос Эй Фиваль не ответил.

— Еще чаю, сударыня?

Только тогда, когда Умбекка выпила еще несколько чашек чаю и поглотила несколько пирожных, ей стало ясно, зачем ее пригласили. Однако это озадачило ее еще сильнее.

Разговор вертелся вокруг самых незначительных тем, и вдруг капеллан сказал:

— Вы не упомянули, любезная сударыня, об одном явлении. О явлении, которое, как я полагал, вас заинтересует.

Умбекка проследила взглядом за указующим перстом капеллана. Рука в белой перчатке указывала — о да, без сомнения — на знакомые золоченые корешки «Агондонского издания». Если Умбекка до сих пор ни словом не обмолвилась о книгах сестры, то только потому, что эта тема была ей не слишком приятна. Она не любила вспоминать об успехах Руанны. Да и потом, зачем бы ей об этом вспоминать?

— Вы о книгах, капеллан?

— Да, об «Агондонском издании», — кивнул Эй Фиваль. — Это собрание сочинений, если я не ошибаюсь, принадлежит перу одной молодой дамы? Смею предположить, что она была дамой нашего круга?

Умбекка пригубила чай и, стараясь, чтобы ее голос звучал по возможности равнодушно, проговорила:

— «Мисс Р», если не ошибаюсь, слыхала о ней… но это было так давно. По-моему, у моей племянницы сохранилось несколько ее книжек. Я как-то пробовала почитать. Но романы… это так глупо, вы не находите? Не думаю, что «мисс Р» — это исключение из правил.

Умбекка коротко рассмеялась, но покраснела и, поняв это, не смогла скрыть схвативших ее чувств.

Капеллан тоже притворился равнодушным.

Он встал и как бы небрежно выбрал одну из книг. Посмотрел на название.

— «О делах военных и любовных», — прочел он. — Эту вы читали?

— Гм-м-м. Точно не припомню.

Капеллан наугад раскрыл книгу и поднес ее Умбекке.

— Гм, — вежливо кашлянул он. — Не откажетесь ли прочесть немного, сударыня. Шрифт мелкий, правда, я без очков не разберу. Но послушать, как это звучит из женских уст…

Умбекка сразу снова ужасно разволновалась. Она почувствовала, что капеллан ведет какую-то хитрую игру. Игра эта ей была мучительна, хотя она пока сама не понимала — почему. Что ему было известно? Чего он добивался? Как ни старалась Умбекка разыгрывать светскую даму, она была женщиной сильных, грубых эмоций. А капеллан обладал такой изощренной хитростью, что пугал Умбекку.