Танец Арлекина

Умбекка разнервничалась не на шутку. Капеллан играл с ней? Имя Алого Мстителя известно всем и каждому. Все знали, что под этим прозвищем скрывается сын эрцгерцога. В камине громко треснуло полено. Глаза капеллана зажглись любопытством. Впервые за все время знакомства с Фивалем Умбекке вдруг показалось, что перед ней — жестокий человек. Ну, немножко жестокий.

А капеллан продолжал ворковать:

— Вероятно, вам неизвестно, сударыня, что во время последней зензанской войны выходки Алого Мстителя стали необычайно дерзкими. О его деятельности достоверных сведений мало, даже в Агондоне, но можно со всей ответственностью утверждать, что, не будь Алого Мстителя, освобождение соседнего королевства произошло бы намного быстрее.

Капеллан склонился к столу. Голос его зазвучал доверительно, и поначалу Умбекке показалось, что он сменил тему разговора. Однако она ошиблась. Капеллан просто подошел к теме с другой стороны.

Он взял с блюда тартинку и надкусил ее.

— Вы никогда не задумывались о том, сударыня, почему столь выдающийся человек, как командор Вильдроп, до сих пор не удостоен титула лорда? Он ведь мог стать, по меньшей мере, маркизом, верно? Не приходила ли вам, сударыня, в голову мысль, почему бы командору Вильдропу не поручить править… ну, скажем, сударыня, Тарном, хотя бы Тарном, а не одной из цветущих южных провинций? Не гадали ли вы, почему он носит маску и почему его здоровье в столь плачевном состоянии?

На самом деле обо всем этом Умбекка много размышляла. Теперь она, выпучив глаза, смотрела на капеллана и молчала.

— Ответом на все эти вопросы, сударыня, являются всего два слова. Алый Мститель!

Умбекка ахнула. Ее забило в ознобе.

Капеллан дожевал тартинку и принялся за следующую. Жестом он посоветовал Умбекке последовать его примеру. Она неохотно повиновалась.

— Последняя война, война за Новопровозглашенную Судьбу, длилась всего несколько сезонов, и казалось, победа уже не за горами, — продолжал свой рассказ капеллан. — Войско командора стояло у врат Ракса. Казалось, за считанные дни будет прорвана оборона и Зензан станет нашим! На нашу базу на побережье было послано срочное донесение. В Агондоне — я хорошо это помню — считали, что победа уже у нас, так сказать, в кармане. Я вам рассказывал о леди В.! Все мы собрались там и произносили тосты — о, как приятно было их произносить! — за победу Вильдропа. И тут прибывает гонец с фронта и привозит сведения совершенно иного свойства. Бедная леди В.! Она до сих пор не оправилась от пережитого в тот вечер потрясения!

О да, победа, казалось, близка. Мы полагали, что Алый Мститель погиб, что сопротивление уничтожено. Кто бы мог подозревать, что все это время предатель тайно действовал в городе, где под его руководством готовилось новое чудовищное оружие?

Умбекка опустила на тарелку надкусанную тартинку.

— Во время последней кампании Алый Мститель стал злейшим врагом командора, — говорил меж тем капеллан. — Не раз расходились слухи о его гибели. Слухи казались такими достоверными, однако с убийственной достоверностью Алый Мститель возникал вновь. Теперь, как говорит командор, мы можем убедиться в том, что этот негодяй действительно мертв, когда увидим его болтающимся в петле. И что, спрашивается, после того, что командор пережил у стен Ракса, может удержать его от того, чтобы отдать приказ о повешении Алого Мстителя?

Командор полагает, что успеху Алого Мстителя в битве при Раксе в тот день немало способствовало какое-то злое ваганское колдовство. Следует признать, что подобной силы у Алого Мстителя не наблюдалось за все время эджландских войн. Командор описывает произошедшее в тот день таким образом: в тот миг, когда его войско пошло в атаку, когда он был готов сокрушить стены Ракса, по рядам его воинов ударила волна, силой превосходящая любой орудийный залп. Погибли сотни солдат. Тысячи были ранены. И все это произошло за считанные мгновения! Я много раз просил командора подробно рассказать мне об этом ужасном происшествии, но он говорит только, что запомнил ослепительную вспышку. Он почти ослеп в тот день, пострадало и его сердце.

Сердце?

— Не будем забывать, сударыня, о том, что командор — гордый человек. Было время, когда его прославляли как величайшего из наших героев. Было время, когда его совершенно несправедливо называли предателем. Однако все и всегда считали его человеком сильным. И вот теперь, когда он был так близок к славе, он был вынужден отступить. Войско его было побеждено. Больше мятежники своего ужасного оружия не применяли, но командору так и не удалось вернуть себе былого могущества.