Танец белых лилий

Тем временем девушка подошла к Инниному столику. Ее звали Татьяной, и она прошла очень долгий путь, прежде чем осесть во Франции, но в таком захолустье — это не Париж, не Биарриц и не Канны — ей, казалось, совсем нечего делать. Однако она здесь, зачем? Татьяна была высокой, очень стройной и гибкой. Чувственные ноздри и карие миндалевидные глаза придавали ей сходство с молодой необъезженной степной кобылкой, и при взгляде на нее у многих мужчин возникало желание бросить все и носиться за ней по степям, пытаясь поймать ее и тщетно надеясь приручить. И хотя платье Татьяны могло вызвать зависть у многих женщин, вряд ли этот кусочек алой ткани смотрелся бы на ком-либо так чарующе. Ее с неестественно высоким подъемом ноги, обутые в босоножки из тоненьких кожаных ремешков, казалось, не шли по земле, а только ласкали ее, едва касаясь.

— Вы, вероятно, новая забава Жака? — сказала Татьяна, присаживаясь за столик Инны. — Я знаю, что вы из России. И как соотечественница просто беспокоюсь о тебе, — участливо проговорила девушка, переходя на «ты». — Что ты будешь делать, золотко, когда он махнет тебе хвостом?

— Зачем вы пришли?

— Я знаю, что происходит, и знаю людей, которые могут тебе помочь, в обмен на информацию, разумеется. Ты же не дура, чтобы киснуть с разбитым сердцем. А я готова съесть свою любимою шляпу, если Жак не оставит тебя с носом.

— Тогда начинай жевать прямо сейчас. — Инна поднялась и, направившись к выходу, столкнулась в дверях с Жаком, который спешил к ней навстречу с кучей свертков.

— Приветствую вас, моя повелительница, — воскликнул он и удивленно замер, увидев расстроенное лицо Инны. Машинально посмотрев вокруг, он заметил удаляющуюся по бульвару Татьяну, с такой же, как она, длинноногой девицей. — Что случилось?

Всю дорогу до дома Жака Инна старалась держаться как ни в чем не бывало, но жгучая ревность не давала ей покоя. Как же так? Они знакомы всего-то ничего, он посторонний мужчина, почему же ей так плохо от одной лишь мысли, что Жака может не быть с ней рядом? Неужели она влюбилась?

Жак остановил машину у ворот дома и обернулся к ней.

— Умираю, — прошептал он, — и умру окончательно, если вы не сжалитесь надо мной. — И прильнув к ней, не в силах выдержать муку жгучего желания, поцеловал ее сзади в шею. Инна отстранилась и удивленно посмотрела на него.

Тогда, стиснув ее плечи, он принялся целовать ей глаза, щеки, губы.

Неожиданно для себя самой Инна прижалась к нему своим гибким телом, но тут же отпрянула и, выскочив из машины, заспешила к дому. Закрывшись в своей комнате, она проревела почти два часа, не откликаясь на приглашение к ужину, которое через дверь передала ей горничная.

Наконец, решив, что все уже спят, она вышла в сад и села на скамейку. Погруженная в свои мысли Инна не заметила, когда Жак опустился на колени перед ней.

Инна сидела на скамейке, а Жак стоял перед ней на коленях. Оба безмолвно глядели друг на друга, было слышно, как стрекотали цикады, их одурманивали запахи ночного сада. Жак первым нарушил молчание.

— Мадмуазель Инна, я так хотел бы сделать вас счастливой! — прошептал он.

— Мне очень хорошо.

— Нет, ведь вы плачете, я сам слышал… Вы не должны больше плакать, никогда. Моя жена не будет плакать, я обещаю. Я прошу вас принять мое предложение. — С этими словами Жак протянул ей маленькую сафьяновую коробочку. — Не отказывайте мне, прошу. Я еще никому не дарил обручального кольца и жутко неловок, наверное. Я вас люблю с первой минуты нашей встречи и буду любить всегда.

Инна как зачарованная слушала Жака. Она жадно ловила каждый звук его голоса, не слова, которые он говорил, а саму интонацию. Лицо ее осветилось улыбкой. Жак стал целовать ей руки, и с каждым поцелуем лицо Инны становилось все прекраснее.

— Ничего не говорите сейчас, — взмолился Жак, увидев, что Инна собралась встать со скамьи. — Останьтесь со мной.

— Встаньте, Жак, у меня кружится голова от ваших слов. Это просто сон, и я уже боюсь проснуться, вот что вы наделали. — Инну смутила сила страсти, которую она ощутила в поцелуях Жака, а еще больше смутило то, что она сама чуть не поддалась нахлынувшим на нее, казалось уже забытым ощущениям. О Боже! Неужели она любит его?

— Я напугал вас, простите. — Жак взмахнул рукой, и Инне показалось, что он хочет выкинуть коробочку с кольцом. Инстинктивным движением она остановила его руку.

— Не надо спешить, ну почему вы все время спешите! — рассмеялась Инна, пытаясь снять напряжение, которое возникло между ними.

— Но вы обещаете, что мы еще вернемся к этой теме?

— Обязательно. — Инна очень серьезно посмотрела на Жака.

Провидение, случай, судьба дали ей друга и возлюбленного тогда и там, где она не ожидала его найти. Для ее натуры, полной любви, не созданной для одиночества, это было единственное, что могло примирить Инну с жизнью, но главное, без чего она просто перестала бы существовать. И ее истерзанная душа пришла в согласие с телом, а мрак отступил и рассеялся как дым.

14