Танец белых одуванчиков

— Так что — подставил шею добровольно-принудительно, позволил надеть на себя хомут? Все, голубчик, попался, теперь не рыпайся — больнее будет. Вот и выходит, Антоша, что придется мне терпеть. Как миленькому. До конца дней своих… А тебе я вот что скажу: если не хочешь стать философом — не торопись. Не спеши, Антоша, только не спеши! Обдумай все хорошенько, не ошибись. Сначала убедись, что сам хочешь быть с этой женщиной. Не просто по вечерам ее иметь, а потом спокойненько засыпать мордой к стенке. А именно быть. В широком смысле. Жить вместе, растить детей. Вместе преодолевать проблемы, вместе радоваться их решению. Когда известие о беременности супруги тебя бесконечно обрадует, а не заставит скривиться и подумать всерьез о петле. Когда хочется вместе состариться и умереть в один день. Вот если твоя Татьяна абсолютно подходит под это описание — женись. Если хотя бы на один вопрос затрудняешься ответить — отойди в сторону, ибо это не твое…

— А ты? — тихо спросил Антон. — А как же ты?

Кирилл грустно усмехнулся:

— А я, Антоша, в прошлом. Потому что в будущем это буду уже не я. Это будет злой разочаровавшийся в жизни человек, не умеющий простить ни себе, ни законной супруге собственной ошибки.

Волынец помолчал немного, проявляя сочувствие, потом вдруг задорно улыбнулся и предложил:

— Ну тогда, Кира, тебе не остается ничего другого, как найти любовницу для души. Ту, которая никогда не потребует, чтобы ты бросил Тамару и женился на ней. Ту, рядом с которой ты будешь отдыхать душой. А иначе… А иначе тебе совсем хреновато будет.

— Да что ты говоришь?! — лукаво ответил Кирилл. — Хорошо, что ты подсказал. Сам бы я до этого никогда в жизни не додумался!

Антон внимательно вгляделся во вдруг повеселевшие глаза друга:

— Ну-ка, ну-ка, — подозрительно ухмыльнулся он. — С этого места поподробнее. Или я что-то упустил? Ну-ка колись, нашел, что ль, кого? Кто такая? Почему не знаю?! Это к ней ты каждый вечер срываешься, не дождавшись официального окончания рабочего дня?

Кирилл как-то легко улыбнулся, радостно. Глаза посветлели. Ответил со смехом:

— Я, Антоша, сам себе устанавливаю рабочий график. Это называется "Прелести работы на самого себя". И вообще. Много будешь знать — скоро состаришься. Давай-ка лучше займемся работой.

Глава 19

Света упивалась своим новым состоянием. Впрочем, не таким уж и новым — за четыре месяца беременности успела привыкнуть к мысли о скором появлении малышки на свет. Однако все равно едва ли не каждый день находила в своем положении все новые прелести. Подташнивало ли с утра, тянуло ли на солененькое, мучила ли изжога — все было хорошо, все было просто великолепно! Потому что каждый признак, каждая маленькая неприятность лишь напоминали: потерпи, милая, еще совсем немножечко, и ты уже никогда не будешь одна! Да, да, всего лишь несколько месяцев отделяли ее от полного беззаветного счастья. Конечно, у нее будет безумно много трудностей — Светлана прекрасно понимала, полностью отдавала себе отчет, что малыша, даже от самого любимого человека на свете, вырастить нелегко. Нелегко даже в полной семье, где и муж, и жена преследуют одну цель — поднять ребенка на ноги, выдать ему путевку в самостоятельную жизнь, воспитать так, чтобы не было мучительно больно и стыдно перед Богом и людьми за него. Одной же, без мужской поддержки, без крепкого надежного плеча, без опоры моральной и материальной, ей будет вдвойне, втройне труднее. И тем не менее, она была безумно счастлива.

Да и как ей было не радоваться, как не светиться от счастья? Ведь Кирилл, самый дорогой, самый драгоценный человек на свете, до сих пор был рядом! Конечно, Светлана по-прежнему знала, что это ненадолго, это временно, что в любой момент ее несказанному счастью придет конец, потому что рано или поздно Кирюша уйдет от нее. Вернее, уходил-то он от нее и так каждый вечер — домой, к жене, к Тамаре — но однажды придет страшный день, когда Кирилл не появится, не будет встречать ее с работы. И тогда Света поймет — пришел ее черный день. Но даже этот самый страшный день не сможет стать в ее представлении абсолютно черным, беспросветно мрачным. Потому что Кириллу уже никогда не удастся покинуть ее полностью. Потому что он уже не сможет забрать у нее частичку самого себя. Маленькую, даже крошечную частичку. Но частичка эта так велика в своей малости, так немыслимо, беспредельно огромна в смысловом содержании, что даже после расставания с Кириллом Света все равно не перестанет быть счастливой. Потому что она не будет одна. Она больше никогда не будет одна! И пусть у нее не будет Кирилла, но у нее будет своя маленькая Кирочка, Кира Кирилловна Кукуровская. Дитя любви…