Танец блаженных теней (сборник)

– Эти Сайласы, они изводят меня, Бен. Шастают день и ночь. Эти люди не дают мне покоя. Ночью я слышу, как они лазают по крыше. Ты, Бен, как увидишь Сайласов этих, так ты скажи им, Бен, что они у меня дождутся! – Он схватил тесак и воткнул его в стол, прорвав сгнившую клеенку. – У меня и дробовик есть.

– А может, они больше тебя не потревожат, Джо.

Джо застонал и затряс головой:

– Нет, они никогда не отстанут.

– Просто не обращай на них внимания, им надоест, и они уберутся.

– Они сожгут меня, пока я буду спать. Они уже пробовали раньше.

Отец ничего не сказал, но провел пальцем по краю лезвия. Под лежанкой кот шерудил лапами и мяукал все слабее, все недоуменнее. Разомлев от усталости в тепле после холода, переполненная невыносимыми впечатлениями, я спала с открытыми глазами. Отец растолкал меня:

– Давай просыпайся. Подъем. Ты же понимаешь, что я не унесу и тебя, и этот мешок с ондатрами.

Мы взошли на вершину холма, и только там я проснулась. Смеркалось. Перед нами расстилался весь бассейн реки Уауанаш – зеленовато-коричневые кляксы кустов, еще не обросших листвой, и вечнозеленого кустарника, темного, истрепанного за зиму, прозрачного; поля с побурелой стерней, и еще поля – темные, распаханные с осени, покрытые тонкой блестящей изморозью (как те, через которые мы шли много-много часов назад), и крохотные оградки, и колонии серых амбаров и домиков, издали казавшихся приземистыми, маленькими.

– А ну, чей это дом вон там? – спросил отец, указывая рукой на один из них.

Наш! Не сразу, но я его узнала. Мы сделали полукруг и теперь видели дом с той стороны, которую никто не видал зимой; передняя дверь запиралась с ноября по апрель и все еще была заткнута тряпками по краям, чтобы защититься от восточного ветра.

– До него не больше полумили, причем под горку. Идти всего ничего. Скоро мы увидим свет в столовой, где лежит твоя мамочка.

По дороге я спросила:

– А зачем ему тесак?

– Вот что, – ответил отец. – Слушай меня внимательно: он никому не причинит вреда этим тесаком. Просто у него такая привычка, всюду носить его с собой. Но никому дома об этом не рассказывай. Ни слова – ни маме, ни Мэри. Потому что они могут испугаться. Мы-то с тобой не боимся, но они могут, а зачем нам это нужно?

Чуть погодя он спросил:

– Так о чем ты должна молчать?

И я ответила:

– О тесаке.

– Ты ведь не испугалась его, правда?

– Нет, – сказала я обнадеживающе. – А кто собирается его поджечь во сне?

– Да никто. Если он сам себя не спалит, как в прошлый раз.

– А кто такие Сайласы?

– Никто, – ответил отец. – Нет таких.

– Мы тут сегодня, Мэри, женишка для тебя присмотрели. Жаль только, не смогли притащить его домой.

– Мы уже решили, что вы свалились в реку, – ответила Мэри Маккуод, свирепо сдергивая с меня промокшие ботинки и носки.

– Помнишь старину Джо Фиппена, который живет на ничейной земле за лесом?

– Этот? – взорвалась Мэри. – Да он спалил свой дом. Знаю я его!

– Вот именно, а теперь он прекрасно устроился и без дома. Вырыл себе нору и живет в ней. Ты бы, Мэри, устроилась там уютно, как сурчиха.

– Могу поспорить, он по уши грязью зарос.

Она накрыла стол, и отец за ужином рассказал ей историю про Джо Фиппена, про погреб с крышей, про дощатый настил на земляном полу. Он умолчал про тесак, но рассказал о коте, лакавшем виски. С Мэри и этого хватило.

– Людей, которые творят такое, надо держать под замком.

– Может, и так, – согласился отец. – Но все-таки я надеюсь, что его пока не тронут. Старину Джо.

– Ешь, а то остынет, – сказала Мэри, наклонившись надо мной.

И я даже какое-то время не осознавала, что больше не боюсь ее.

– Ты только посмотри, – сказала она, – у нее глаза на лоб вылезли от того, чего она насмотрелась сегодня. Ей он тоже виски наливал?

– Ни капли, – ответил отец и пристально посмотрел на меня через стол.

И будто дети из сказки, видевшие, как их родители заключали сделки с ужасными незнакомцами, дети, открывшие, что все наши страхи основаны на правде, и только на правде, дети, которые, едва возвратившись домой после чудесного спасения, скромно и воспитанно берут в правую руку нож, а в левую – вилку, собираясь жить дальше долго и счастливо, потому что тайна ошеломила их и наделила могуществом, и вот, будто эти дети из сказки, я никогда никому и словом не обмолвилась о том тесаке.

Спасибо, что подбросили

Мы с моим двоюродным братом Джорджем сидели в ресторанчике под названием «Кафе у Папаши» в маленьком городишке у Озера. Уже темнело, подсветку еще не включили, но и так все еще можно было различить надписи, прилепленные на зеркале между засиженными мухами и слегка пожелтевшими аппликациями клубничного мороженого и сэндвичей с помидорами.

«Не спрашивайте у нас ни о чем, – прочитал Джордж. – Если бы мы что-то знали, нас бы здесь не было» и «Если вам нечего делать, то вы выбрали для этого чертовски подходящее место». Джордж читал вслух все подряд: плакаты, афиши, рекламные вывески крема для бритья и всякие «Мишн-Крик. Население тысяча семьсот человек. Ворота в Брюс. Мы любим своих детей!».