Танец богов

Рано утром они покинули остров на борту яхты «Дионис», и на сей раз Мередит уже провели по всему судну. Его водоизмещение составляло две тысячи тонн, а первоначально это был фрегат, плававший под канадским флагом. Константину Киракису пришлось выложить семь миллионов долларов, чтобы превратить его в настоящий плавучий дворец. Ослепительно белая яхта с изящными очертаниями сверкала необыкновенной чистотой. На палубах её хватало места для двух гидропланов, катеров, глиссера и небольшой парусной яхты, не говоря уже о множестве спасательных шлюпок. Между палубами функционировала ультрасовременная система кондиционирования, а в рубке была устроена чрезвычайно хитроумная сигнализация, которая реагировала не только на внезапное повышение температуры, но даже на открывшийся иллюминатор. Другое устройство поддерживало температуру воды в бассейне на несколько градусов прохладнее воздуха, чтобы любой гость всегда мог освежиться, нырнув в бассейн с палубы. Мередит поразилась, впервые увидев бассейн. Дно его было выложено мозаикой с изображением сцены из греческой мифологии. Диониса, окруженного вакханками. А вот кабинет Александра был оборудован не только всеми мыслимыми средствами связи, но и скремблером, позволяющим вести с борта яхты самые секретные переговоры. Судно было настолько нашпиговано сложной электроникой, что четыре генератора жужжали круглосуточно, питая её энергией.

Каюты поражали роскошью и убранством. Двери были покрыты японскими лаковыми миниатюрами, а камины украшены нежными лазурными изразцами. Стены кают-компании были расписаны фресками — творение известного французского художника. Девять кают для гостей по выбору Мелины Киракис обставляли лучшие специалисты по интерьеру, собранные со всего мира. Но самой роскошной была, конечно же, главная каюта — античные статуи, полотна известных мастеров и пышные ковры придавало ей сходство с дворцом-музеем. Мебель была выполнена из черного дерева и, на фоне обоев нежных голубых и зеленых оттенков, смотрелась ошеломляюще.

— В жизни не видела такой красоты, — шепнула Мередит Александру. — Как я рада, что могу находиться здесь сколько хочу.

Они пустились в круиз по Средиземному морю, бросая якорь там, где только вздумается. Первым делом отправились в Рим, где вдоволь нагулялись по древним улочкам, наслаждаясь величием Вечного города, и перекусывая в бесчисленных уличных ресторанчиках. Посетили уйму музеев — Мередит поразилась увлеченностью своего мужа итальянским Возрождением. Александр был готов исполнить любую её прихоть, любой каприз. Стоило Мередит восхититься какой-нибудь драгоценностью или выставленным в витрине платьем, и Александр тут же, не допуская никаких возражений, покупал его.

— Ты меня испортишь, — предупреждала Мередит.

— Ты делаешь меня счастливым, — отвечал Александр.

Из Рима на машине съездили в Венецию, потом перебрались в Милан и закончили путешествие по Италии в Портофино. Там сели на борт «Диониса» и отплыли на Сардинию. Мередит полюбила Коста-Смерелду с первого взгляда. Они с Александром сняли великолепную виллу на полпути между Кальяри и Вилласимусом. Старинный дом, густо обсаженный можжевельником и увитый плющом, был выстроен в несколько этажей, на каждом из которых имелся свой камин. Наверх вела винтовая лестница с резными перилами и скрипучими ступеньками. Мебель тоже была старинная, под стать всему остальному. Александр пояснил, что ковры и гобелены с бахромой ручной работы изготавливались здесь же на острове, как и небольшие акварели, развешанные по стенам. Прислуги на вилле не было вовсе, и Мередит, к изумлению Александра, попыталась взять бразды правления в свои руки и стряпать сама.

— Да, matia mou, — сказал Александр со смехом после особенно не удавшегося ужина, — шеф-повара из тебя не выйдет. Впрочем, это неважно — я ведь не на поварихе женился.

Однако куда чаще они ужинали в очаровательной крохотной харчевне под Вилласимусом. Никакой роскоши там и в помине не было — ни хрустальных с золотом канделябров, ни богатой карты вин, — и тем не менее Александр чувствовал себя там куда лучше, чем в шикарных «Максиме» или «Лютеке». Он охотно кружился с Мередит на погруженной в полумрак танцевальной площадке или сражался в дартс с местным чемпионом, который, по собственному признанию, никогда ещё не сталкивался со столь умелым и упорным противником. Александр настолько наслаждался всем этим, что перед Мередит стал постепенно открываться новый человек. Всякий раз они покидали харчевню уже за полночь и, возвратившись на виллу, предавались в спальне любви на пуховых пледах под негромкое потрескивание дров в камине. Для последних дней августа вечера стояли на удивление холодные, однако Мередит этого даже не замечала — с Александром ей всегда было тепло. Тепло и радостно.